© All rights reserved.

Author
Ivan Semirechenskiy

© All rights reserved. Указание автора и работающей гиперссылки на эту страницу обязательны. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin


















Dancing is a sin – it promotes immoral behavior and causes us to lose our souls. At least, that’s what some of the world’s religions would have us believe.

Why? Is it because religious leaders do not want us to enjoy any form of pleasure?

Yet, from the earliest, most primitive times, men and woman have found it a natural reaction to start moving to the clapping of hands or the beat of a drum. Maybe it starts simply by tapping the foot but it soon becomes dancing.

And in ancient days, many religions regarded dancing as a form of worship, including it in their rituals and ceremonies – and some still do today. We have Balinese temple dancers and Indian temple dancers – just think – there would be no La Bayadere without them!

But we have just said two words that are the key to the answer – primitive and ancient. Because in primitive and ancient times people worshipped many gods and danced before their idols. It is with the coming of monotheistic religions that dancing becomes a forbidden act, condemned as the work of Satan himself.

Well, times change. Once the waltz was considered indecent, but that did not stop the craze sweeping 19th century Europe – how could it with that irresistible rhythm lifting us out of ourselves to swirl and twirl with our head in the heavens.

And how does this apply to ballet? The great art that is beloved by people all around the world, danced by those fortunate enough to be blessed with the God-given talent to become a professional dancer.

Is it really God-given given?

Who can doubt it after seeing a truly spiritual Giselle or soulful Odette. Once, when I congratulated a ballerina on a fabulous performance, she replied: “Darling, when you’re dancing like that, you’re in the hands of God!” I’m sure a lot of dancers will know exactly what she meant.

Who can doubt it when a watching a transcendental Chopiniana or a sublime Serenade? After a performance of Ashton’s divine Symphonic Variations one critic wrote: “It was as if one had looked into a dewdrop and seen the gods dancing there.”

And it was Balanchine who said “God creates, man assembles.”

So, what do you think? Is it time for the religious establishment to come into the 21st century and acknowledge that dancing is here to stay and accept that ballet is a gift from God?

My view? Belief in God is entirely a personal matter, but if anyone has any doubt, instead of going to church they should worship at the feet of Terpsichore!

© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

«Я есмь» — по Станиславскому — это сценическое состояние отождествления себя и персонажа. «Я», конкретный человек, имею в себе второе «я» — образ, и на сцене существую одновременно в двух ипостасях. Эта раздвоенность и есть тот грех лицедейства, который превращал драматический театр в социальный феномен, во все времена категорически неприемлемый святыми отцами. Ну а как же обстоят дела с танцами?

Трудно сказать, чему человек научился раньше – говорить или танцевать. По сути дела, и речь, и танец служат сходным целям – передать мысль. То есть сам танец – это некий контейнер, а то, что в него вложено и будет рассматриваться как соответствующее или не соответствующее догмам церкви.

В Священном Писании нет запрета на танцы, нет заповеди «не танцуй» ни в Десятословии, ни в других заповедях, полученных Моисеем, ни в Новом Завете. Другое дело – отношение св. Отцов к мирским забавам вообще и к танцам в частности. Оно было однозначно отрицательным, но не в том смысле, что развлечения (в том числе и танцы) греховны по сути своей, а проблема в страстной природе искусcтва. Церковь отвергала театр по той причине, что он есть «училище страстей» и для нее синонимом слова «страсть» является слово «страдание». Там, наверху, куда мы стремимся нет минуса, есть только плюс, нет зла, есть только добро, нет баланса. Но этот мир требует страстей и получает страдания. А без конфликта нет драмы.

Что ж, выходит артист самой спецификой своего творчества обречен на муки ада, потому равнодушие в этой профессии есть отсутствие пристрастия, а отсутствие пристрастия есть творческая никчемность. Но в этой проблемы (как и у любой другой) есть как минимум две стороны здесь можно найти и положительный аспект. Те, кто своими танцами может усыпить даже зрителя, который потратил на билет свои последние деньги, вполне может рассчитывать на пропуск в «лучший из миров». Но те, которые свой внутренний огонь каждый раз множат на количество зрителей на спектакле, в один прекрасный момент могут унести его с собой в преисподню. Тут уместно употребить мою любимую притчу, о том как один юродивый повстречал Гарун аль-Рашида Багдадского.

— Ты откуда идёшь, странник? — спросил Гарун аль-Рашид.

— Из ада, — ответил юродивый.

— И что же ты делал там?

— Нужен был огонь, чтобы раскурить трубку, и я решил спросить, не поделятся ли жители ада им со мной.

— Ну, и как, взял огня?

— Нет, тамошний царь ответил, что у них нет его. Я, конечно, спросил, как же так? На что хозяин ада ответил:

«Говорю тебе, у нас нет здесь огня, каждый приходит со своим собственным».

Теперь танцуете невыразительно и думаете что спаслись? Как бы не так. Почти все искусство – это создание вымышленного мира. Что же тут грешного? Дело в том что иллюзия – это ложь. А ложь всегда наказуема, потому что Господь есть Истина. Человечество должно жить в действительности, которую дал ему Создатель, а не выпадать в вымышленный, виртуальный мир, который, к тому же, создало оно само. На мой взгляд, это очень даже актуальный постулат, если посмотреть на биомассу, которая пялится круглосуточно в телевизоры, компьютерные игры или девайсы, главное предназначение которых передавать голоса собеседников. Так что, за прерогативу, дарованную нам сценой прожить несколько жизней, быть отважным рыцарем когда сами трусливы, получать восхищения и внимание когда этого не достойны, объясниться в любви прямо в глаза без опасения, что вам скажут нет, мы должны будем заплатить пониженными шансами на Царство Небесное. Но из вышеназванного греха вытекает еще более тяжкий грех. Мы и зрителя вовлекаем в этот искусcтвенный мир искусства, простите за каламбур. А это уже искушение. Чувствуете чем пахнет? От временного наказания в этом мире до бесконечного в том c конфискацией тела.

Ну, ну, не плачьте. Возможно Судья примет во внимание смягчающие обстоятельства. Вы ведь не отождествляете себя со станцованными образами и не преисполняетесь гордыней после того, как стали солистом или звездой? А что касается страстей – так они неотъемлемая часть этого мира. Как писал Герцен, «если бы разум царил в мире, в нем ничего не происходило бы». Иллюзорный мир, который мы создаем на сцене есть проявление фантазии. Того, чем одарил нас Бог и чем сделал отличным от других тварей. И не тревожьтесь о зрителях, которых мы в вовлекаем в свои фантазии, если вы не отвлекаете его от истин, заповеданных нам. Тогда спектакль выполнит роль, простите, душевного слабительного, роль которую отводил театру Аристотель. Так что, как говорится в священном писании «время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать» (Еккл.3:4)

Отторжение танца христианством обнаруживает принадлежность его к язычеству. До Рождества Христова поплясать по поводу первого молочного зуба ребенка, результата хорошего пищеварения, на похоронах и вообще по любому поводу было не зазорным. Ретуальные танцы были неотьемлемой частью служения богам. Мусульмане допускают лишь традиционный танец живота. В любом случае любая религия это предоставление выбора, определившись с которым ты оказываешься перед новым выбором. И еще раз повторю, что не способ изложения важен, а то что пытаются донести посредством него. Думаю, что выход один – послушать совета епископа: «Возлюби Бога своего и делай что хочешь» (Блаженный Августин).

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin

Ziyi Zhang

Ziyi Zhang started dance training when she was 8 years old and at the age of 11 joined the Beijing Dance Academy where she retrained in national dance. At the age of 15, she won the national youth dance championship and then began appearing in television commercials, beginning with shampoo commercials in which she failed at her first attempt at ‘acting’.
When she was 17 years of age Ziyi Zhang had to go through a government imposed test to assess her best talent and it was discovered that she really did have acting skills. When the Party commands, Zhang obeys and at the age of 18 she was enrolled in the Central Academy of Drama, the most prestigious acting college in China.
A year later the nineteen year old Ziyi was offered her first role in “The Road Home”, winner of the 1999 Berlin Film Festival Silver Bear award, which started her on the road to movie stardom. She has become adept at integrating ballet into karate and karate into ballet as this Van Dam in a skirt demonstrates in the films “Crouching Tiger, Hidden Dragon” and “House of Flying Daggers”.

Michelle Yeoh

Michelle Yeoh is another ballet trained actress who has forged her pointes to swords. Malaysian born but based in Hong Kong, Michelle started ballet training at the age of four and after moving with her family to England at age 15 was accepted by London’s Royal Academy of Dance.

However, due to a back injury she changed her career to acting and achieved fame as the girlfriend of James Bond in “Tomorrow Never Dies”. She is the highest paid Asian actor and co-starred with Ziyi Zhang in “Crouching Tiger, Hidden Dragon” and “Memoirs of a Geisha”.

Zoe Saldana

If you want a living example of globalization you need to look no further than Zoe Soldana. Her father is Dominican and her mother Puerto Rican but her ancestry includes an exotic mix of other bloods – Lebanese, Indian, Irish and Jamaican. Her full name is Zoe Yadira Nazario Zaldana and she was born in Queens, New York. At the age of ten she moved with her parents to the Dominican Republic where she studied ballet until she was 17 when her family returned to America. This is where it all began. First she joined The Faces, a drama group with elements of dance, and while there she taught teenagers a healthy lifestyle. It was here that she was discovered by a talent agency.

The producers of “Center Stage” were looking for an actress-dancer and Zoe got the part. The film came out in 2000 and led to a succession of movie roles including “Crossroads” in which she appeared with another ballet trained dancer Britney Spears, “Pirates of the Caribbean”, “Star Trek” and, of course, “Avatar”. After Zoe was colored blue and got a tail she gave an interview to a Russian magazine:

GRAZIA: You studied ballet for a long time. Why did you decide to go into movies?

 ZS: I’ll tell you how: I was dreaming of the Bolshoi Theatre! But I knew I was not good enough to dance as well as I wanted. I tried for ten years and then realized it was a talent from God that is not given to everyone. Of course, the decision was very difficult for me. Ironically, my first film “Center Stage” – was about ballet and this seemed very symbolic – it was like saying goodbye to my old life and starting a new one.”

Such a farewell awaits all dancers and I wish every one to have such a successful career as Zoe after they retire from ballet.

Elisabeth Moss

Actress Elisabeth Moss was born Los Angeles, the city where everything is somehow related to films and the janitor is not a really janitor but an actor-in-waiting and the waitress is not really a waitress but a future star of the screen.
However, Elisabeth took a different course and studied ballet. At the age of eight she appeared in her first TV movie “Bar Girls” but continued to study at the School of American Ballet Theatre in New York. From 1992 to 1995 she appeared in seven episodes of the TV series “Picket Fences” while continuing lessons with Susan Farrell at the Kennedy Center in Washington.
Real fame came with the role of Peggy Olson in the “Mad Men” for which she was nominated for an Emmy for Outstanding Lead Actress in a Drama Series, but except for us, few will remember that she once danced in “The Nutcracker” with the Joffrey Ballet and “Swan Lake” with New York City Ballet.

Alexander Godunov

Alexander Borisovitch had a life as dramatic as any role he played. He joined the Bolshoi Ballet in 1971 and rose to principal dancer but also became well known in the Soviet Union as a movie actor and in 1974 played Vronsky in Anna Karenina.

In 1979 while on tour with the Bolshoi Ballet in New York City Godunov asked for political asylum. The KGB retaliated by putting his wife Ludmila Vlasova on a plane to Moscow. US President Jimmy Carter and Soviet leader Leonid Brehznev became involved and the flight was held up while the US State Department tried to ascertain if she was going back to the Soviet Union voluntarily.
US diplomats came to the airport with a US passport already prepared for Mila but she said she wanted to return to Moscow and after a three day delay the flight was allowed to depart. Alexander Borisovitch tried to get his wife back but without success and the two became known as the Romeo and Juliet of the Cold War.
Godunov joined American Ballet Theatre on such a huge salary that the entire company called a six-month strike! In 1980 ABT appointed Baryshnikov as artistic director. Back home at the Riga Choreography School Godunov and Baryshnikov were friends but in America they were competitors. Godunov continued to dance as principal until 1982 when they quarreled and he left ABT.
He spent some time travelling with his own troupe and dancing as guest artist with ballet companies around the world until a meeting with the movie star Jacqueline Bisset opened the gates to Hollywood. Although Jacqueline and Alexander had a long-standing romance he continued to love his far-away wife Mila. His most prominent movie role was in “Die Hard” with Bruce Willis.
Alexander Borisovitch Godunov died in West Hollywood, California, in 1995 at the age of only 45. Although he requested his ashes to be scattered in his three homelands – in Moscow, Riga and Los Angeles – he did not get his last wish and his American manager dispersed his ashes into the Pacific Ocean. There is a memorial at Gates Mortuary in Los Angeles engraved with the epitaph “His future remained in the past.”

Summer Glau

Texas born actress Summer Glau received a ballet company scholarship and was admitted to the San Antonio Academy of Ballet. To accommodate her ballet training she was home-schooled from grades 3 to 12. In addition to her classical ballet Summer studied tango and flamenco.

“I danced classical ballet all my life. It was my destiny. I was known only as a dancer and thought I’d do it all my life” said Summer.

However, a serious ankle injury ended her dancing career and in 2002 she moved to Los Angeles to pursue an acting career.

It so happened that her dancing ambitions were not entirely dashed and her debut as an actress was as a ballerina in an episode of the “Angel” series “Waiting in the Wings” in which she danced “Giselle”. She then worked on the ballet film “The Maid” which was seen by no one!

Summer became famous as the cyborg killer Cameron in “The Terminator: The Sarah Connor Chronicles”. She also appeared again as Cameron in the seventh episode of the series “The Demon Hand” where she dances in a ballet for which she herself found the music and choreographed the dance. Schwarzenegger stand aside, look and learn:

Naomi Campbell

We have found this black panther’s weak spot… and yes, it’s ballet!

On her visits to Russia she is to be seen in the audience at the Bolshoi Ballet and if this is not enough to qualify her as a true lover of our beautiful art, we can now reveal that she actually trained to be a dancer.

Her mother Valerie Campbell is a former ballet dancer of Afro-Jamaican descent and while she toured Europe with with the contemporary dance troup Fantastica a nanny was engaged to take care of little Naomi. At the age of 10 she was accepted into London’s famous Italia Conti Academy stage school where she studied ballet. She continued her training at the London Academy of Performing Arts but as she grew taller a career in ballet did not look a promising future.

Fortunately, at the age of 15, while window shopping in Covent Garden, she was spotted by the head of the Synchro model agency. Naomi decided to become a full-time model and signed with Elite Model Management. As we all know, she went on to become one of the most sought after fashion models of all time and adding to her talents Naomi occasionally performs as an actress and a singer.
© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

Кристина Орбакайте

Вот вам цитата: “Маленькая Кристина училась в английской спецшколе, а после уроков по нескольку часов в день занималась пением и игрой на рояле. Кроме того, побывав на всех спектаклях Большого театра, она уговорила маму отвести ее на экзамен в балетную школу. Кристину приняли безоговорочно – комиссия усмотрела в девочке врожденную пластичность. Успешно проучившись в балетной школе целый год, Кристина решила оставить занятия.(официальный сайт Кристины Орбакайте). Что комиссия усмотрела в девочке действительно, догадаться не сложно, но одно знаю точно – правильно,  что Кристина не уговорила маму отвести ее в спортивную школу. Мамина любовь не поможет пробежать быстрее или прыгнуть выше. Там балом правит секундомер. Впрочем, с такой наследственностью все было предопределено: балериной можешь ты не быть, но певицей быть обязана.

Чжан Цзыи

Чжан Цзыи (Zhang Ziyi) успешно проучилась балету в Пекинской Академии Танца (Beijing Dance Academy)  на год больше, чем Арбакайте в МАХУ. В процессе обучения она переквалифицировалась на поприще национального танца. Когда Чжан стукнуло 17, ей пришлось пройти поддерживаемый правительством тест по раскрытию способностей, в результате которого обнаружилось, что у нее именно актерские задатки. Ну, раз партия сказала – Чжан сделала. После неудачи с рекламой шампуня она появилась в первом фильме «Дорога домой» (The Road Home). В своем кинотворчестве Чжан сумела ловко интегрировать карате в балет (или балет в карате?). Этого Ван Дама в юбке мы можем увидеть в фильмах “Крадущийся тигр, затаившийся дракон” и “Дом летающих кинжалов”.

Мишель Йео

Michelle Yeoh еще одна азиатская актриса, которая перековала пуанты на мечи. В балете с четырех лет. После переезда с семьей в Англию в возрасте 15 лет поступает в Лондонскую Королевскую Академию танца.  Однако по причине травмы спины стала подружкой Джеймса Бонда в «Завтра не умрет никогда» и самой высокооплачиваемой азиатской актрисой. Дальше будут «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» с Чжан и «Воспоминания гейши».

Зои Солдана

Если вы хотите потрогать на ощупь глобализацию, пощупайте Зои Солдану (Zoe Saldana). Она родилась в семье доминиканца и пуэрториканки, в добавок у нее много других кровей – ливанской, индийской, ирландской и ямайской. Настоящее имя этого интернационального человека Зои Ядира Залдана Назарио. Европейцам надо не отставать от этой тенденции и вскоре должны появиться имена вроде Жак Иван Кортезович Шниперсон. А пока Зои (будем называть ее ласково Зоя) покажет нам, как надо делать карьеру: Балетом она стала заниматься с десяти лет, поступивши в престижную ECOS Espacio de Danza Dance Academy, и проучилась там до 17 лет, когда они с семьей переехали в Америку. И тут началось! Сначала она стала частью драматического коллектива с элементами танцев под названием The Faces, в рядах которого преподавала подросткам здоровый образ жизни,  потом ее оттуда извлекло агентство по поиску талантов. Продюсерам картины «Авансцена» нужна была темнокожая актриса-балерина. Вышел фильм в 2000 г. и дальше нашей Зое свезло вообще невероятно: фильм «Перекрестки» с другой балериной “в зачатке” Бритни Спирс, «Пираты Карибского моря», «Звездный путь», ну и «Аватар». После того, как Зоя посинела и у нее вырос хвост, она дала интервью русскому журналу:
GRAZIA: Вы долго занимались балетом. Почему решили уйти в кино?
З.С.: Я вам больше скажу: мечтала о Большом театре! Но мне чего-то не хватало для того, чтобы танцевать настолько хорошо, как самой хотелось. Я пыталась 10 лет, а потом поняла, что это талант от Бога, который дается не всем. Конечно, решение далось мне очень тяжело. Кстати, первый мой фильм – «Авансцена» – про балет: очень символично. Я словно попрощалась с прежней жизнью и начала  новую.

Подобное прощание с прежней жизнью испытывает каждый артист балета, уходящий на пенсию, и дай Бог каждому сделать такую же карьеру, как у Зои.

Кейт Бланшетт

О балетном прошлом Кейт Бланшет (Cate Blanchett) мало что известно. Понятно только, что балериной она пыталась стать в детстве. Вернулась она к этому занятию лишь на съемках фильма “Загадочная история Бенджамина Баттона”. Злые языки говорят что мелькающие в фильме ноги в пуантах не ее, а дублерши, однако защитой доказано – она серьезно готовилась к роли балерины и, как и все в подобных случаях, сняла шляпу перед этой тяжелой профессией, осознав, что актерский хлеб хоть и тоже тяжек, но без  привкуса пота и изнеможения. Вину признала. Оправдана.

Элизабет Мосс

Что вам рассказать про Элизабет Мосс? Родилась она в Лос Анжелесе. Городе, где все так или иначе связано с кино. Там дворник не просто дворник, а кинодворник, и официантка не официантка, а будущая звезда экрана. Но Элизабет понадобилось именно то, чего в том городе нет. С пяти лет она стала учиться балету. В восемь лет она снялась в первом своем телевизионном фильме «Бар девушки», но упрямо продолжает учиться в школе Американского балетного театра в Нью Йорке. Ее снимают в другом сериале (“Частокол”) а она продолжает ходить на уроки к Сьюзен Фаррел в Кеннеди-центр (Вашингтон). Но от мадемуазель-судьбы не уйдешь, а она готовила ей роль Пегги Олсон в драме «Безумцы», после которой ее посетила другая мадемуазель – популярность. Отголоски балетного прошлого Элизабет Мосс нам являются видениями, которые говорят, что она даже была раньше замечена в “Щелкунчике” с Джофри Баллет (Joffrey Ballet) и “Лебедином озере” с Нью-Йоркским городским балетом (New York City Ballet). Но кто теперь об этом вспомнит, кроме нас с вами…

Александр Борисович Годунов

Здесь история совсем другая. Этот человек прошел все круги балетного ада, расставание с семьей и Родиной. Хотя последнее ему, похоже,  далось достаточно легко. На гастролях Большого театра в США он попросил политического убежища. Жена Мила в последний момент испугалась и тут же была подготовлена КГБ к отправке в Москву. Однако самолет не выпускают из США, разборка переходит на высший уровень генсека и президента. Шумиха в прессе невероятная. Казалось, она настолько же послужит Годунову пиаром, насколько обернется для его родственников серьезными проблемами. Однако в Советском Союзе никому не стали мстить, ну, а Александра Борисовича зачислили в АБТ и выписали такое космическое жалование, что вся труппа устроила шестимесячную забастовку. В 1980 г. АБТ возглавит новый худрук Барышников, вследствие чего в 1982 Годунов уходит из АБТ. Это на родине, в Рижском хореографическом училище, они были друзьями, в Америке они всего лишь конкуренты. Встреча с кинозвездой Жаклин Биссет открывает ему дорогу в Голливуд, но Александр Борисович всю жизнь продолжает любить далекую, советскую жену Милу. Самая видная кинороль – эпизодическая, в «Крепком орешке»с Брюсом Уиллисом. В жизни крепким орешком был сам Александр, а в смерти – человеком, который поверил, что можно найти вторую Родину. Мы помним эту смерть, причину которой доктора так и не нашли. Свой прах он завещал  развеять на всех трех родинах – в Москве, Риге и Лос-Анжелесе, но не довелось ни на одной: из цепких объятий американского менеджера прах Годунова был развеян неизвестно где…

Саммер Глау

С пяти лет девчонка серьезно впряглась в балет, поступила в  Балетную Академию Сан-Антонио и настолько посвятила себя нашему искусству, что даже перешла на домашнее обучение, чтобы больше времени и сил отдавать балету.
«Я танцевала классический балет всю жизнь. Это было моей судьбой, моим предназначением. Я была известна только как балерина Саммер. И думала, что буду заниматься этим всю жизнь».
Однако враг рода человеческого применил уже опробованную на многих  тактику – несовместимая с профессией травма… В 19 лет Саммер уезжает в Лос-Анжелес. к другу, который работал там в театре, но с надеждой все же продолжить танцевать. Однако пришлось “опуститься” до звезды киноэкрана. Но что вызывает восхищение? Любовь к себе как к танцовщице она пронесла и через карьеру в кино! Дебют ее как актрисы состоялся в эпизоде сериала “Ангел” (серия “Waiting in the Wings” – “Ожидая за кулисами”),  где она танцует ” Жизель”. Потом работала над балетным фильмом “Служанка” который, правда, так никто и не увидел. Но настоящую славу балерине принесла роль киборга-убийцы Камерон в саге “Терминатор, хроники Сары Коннор”. Балерина-железный дровосек Саммер Глау (Summer Glau) – это единственное, на что можно смотреть в этом сериале. Но и даже в этой роли она сумела не отречься от своих балетных корней. Во втором эпизоде она, Терминатор модели Т888, учится и танцует балет! Причем Глау сама подобрала музыку и придумала танец. Полный зачет!  Учись Шварцнейгер:

Наоми Кэмпбелл

У черной пантеры нашлось слабое место. Да, да, друзья, это балет. После того, как она навеки поселилась в России, одной из прихотей скучающей модели стало посещение балетно-развлекательного аттракциона в Большом театре. Переплатив за урок в тысячу раз, она получила экскурсию в детство. Оказывается, Наоми потомственная балерина. Ее мать Valeri Campbell много гастролировала с труппой современного танца Fantastica, вследствие чего Наоми воспитывалась няней. С десяти лет она сама начинает постигать азы прекрасного сначала в  Italia Conti Stage School, а потом в London Academy of Performing Arts, где ей со всей честностью не обещали безоблачного балетного будущего из-за непомерно высокого роста. После того, как ее заметил скаут модельного агентства Elite, в ее жизни все окончательно изменилось в пользу профессии фотографироваться и носить вещи.

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin












Two worlds apart – ballet and pop culture. They may come together from time to time but in spite of increasing popularity over the past fifty years ballet is essentially an elite art form appreciated by relatively few. It’s also an expensive art form. Expensive to stage and expensive to see due to the inevitably high ticket prices.

Without a mass market for ballet there’s not so much money in it for dancers when compared to the mega bucks that top pop performers can make, so it’s interesting to take a look at some of the stars who trained as classical ballet dancers but went on to achieve fame and fortune in other spheres of the entertainment world.

Jean-Claude Van Damme

Born in Belgium, the star of martial arts movies first studied karate at the age of ten and after two years enrolled in the National Centre for Karate where he trained for four years and earned a place in the Belgian Karate Team.

Then at the age of 16, he took up ballet, which he studied for five years and became good enough to be invited to join the Paris Opera Ballet. But he wimped out, opting to return to the less tough sport of karate. In his own words: “Ballet is an art, but it’s also one of the most difficult sports. If you can survive a ballet workout, you can survive a workout in any other sport.”

Jean-Claude went on to win the Mr. Belgium bodybuilding title and in 1982 moved to the United States to pursue a career in films. His first success came in 1988 with the movie Blood Sport and his biggest box office success was the 1994 movie Timecop, which grossed over $100 million worldwide, earning him money that dancers can only dream about.

Patrick Wayne Swayze

This sadly missed star was born in Houston on August 18, 1952. His mother was a dancer, instructor, choreographer and head of the Houston Jazz Ballet Company, so it is not surprising that he followed in her footsteps and became a dancer. However, dance was not his first choice of career. During his teens, in addition to studying classical ballet, he trained in ice skating, gymnastics and acted in school plays. He also played football for his high school until a knee injury ended his hopes of a career as a professional player.

In 1972, at the age of 20, he moved to New York City to complete his dance training at the Harkness Ballet and Joffrey ballet schools. His first professional appearance was as a dancer for Disney on Parade. He then starred in the long-running Broadway production of Grease and went on to make his film debut in Skatetown, U.S.A. He made a name for himself as an actor in movies and TV, enjoying his first big success in North and South, the 1985 television miniseries about the American Civil War.

His breakthrough role was as dance instructor Johnny Castle in the 1987 film Dirty Dancing, which made him a world famous movie star. His next big hit came in 1990 with a starring role in Ghost alongside Whoopi Goldberg and Demi Moore. In 1991 he was chosen by People magazine as that year’s “Sexiest Man Alive”.

In 1998 his career took a setback when he was seriously injured while filming in California. He fell from a horse and hit a tree, breaking both legs and suffering four detached tendons in his shoulder. It took him two years to recover and resume his career. Returning to the stage in 2003 he appeared on Broadway in the musical Chicago and in 2006 made his debut in London’s West End starring as Nathan Detroit in Guys and Dolls.

Patrick Swayze met the girl who was to become his wife, Lisa Niemi, when she was taking dance lessons from his mother. She was 14 years old at the time and he was 18. They married five years later in 1975 and remained together for 34 years until his death from pancreatic cancer in 2009.

Jude Law

British actor Jude Law had no early dance training and only studied classical ballet to prepare for his role in the 2001 movie A.I. Artificial Intelligence as Gigolo Joe, a male prostitute robot on the run after being framed for murder. He also studied the acting of Hollywood greats Fred Astaire and Gene Kelly. So, perhaps ballet can take a tiny bit of credit for the movies success in taking a total of $235.93 million worldwide.
Evidently very thorough in his preparation, Jude Law learned to play the saxophone for his role in The Talented Mr. Ripley. His daughter is now studying ballet.

Penélope Cruz

Beautiful Spanish actress Penélope Cruz studied classical ballet for nine years at the National Conservatory in Madrid. Initially she had no ambition to be an actress and was focused on dance, but while still a teenager she became interested in acting after seeing Pedro Almodóvar’s film Tie Me Up! Tie Me Down! Looking to a change of direction she underwent four years of theater training at Cristina Rota’s school in New York.

She continued to attend dance classes while in New York and speaking of those years she said: “I worked so hard that I washed my feet in blood and wanted to tear my fingers off because they hurt so much. But if it were not for the years of discipline in the dance world everything in my career would have been much harder.” She acknowledges this by saying that if she ever has to write her résumé for a job she will state as her education “The school of ballet at the National Conservatory of Spain.”

Charlize Theron

Actress, film producer and former fashion model, Charlize Theron was born in South Africa where she grew up on her parent’s farm near Johannesburg. Intended for a modeling career, after winning a local competition at the age of 16 she went to Milan on a one-year contract. She then moved to New York on a contract with Pauline’s Model Management.

After this contract ended she decided to remain in New York and attended the Joffrey Ballet School. Her budding career as a ballet dancer ended with a knee injury when she was only 19 years old.
Acting seemed the best alternative so Charlize took a one-way ticket to Los Angeles and after only eight months in the city landed her first film part. Although it was non-speaking role it led to bigger and better things until her career really took off in the 1990s with a string of box office success. So once again, ballet’s loss was the movie world’s gain.

Madonna

Real name Louise Ciccone, the global show business phenomenon known as Madonna, was born in Bay City, Michigan. Dancing was her first love and she persuaded her father to let her take ballet lessons. After graduating from high school she received a dance degree from the University of Michigan. Her ballet teacher, Christopher Flynn, considered Louise talented enough to pursue a career as a dancer and at the end of 1977 she dropped out of college to seek her future in New York. Arriving with only $35 in her pocket the future Madonna worked as a waitress at Dunkin’ Donuts and with modern dance troupes. She also worked as a backup dancer for established artists.

Her career as a singer came about as a result of performing as a dancer for French disco artist Patrick Hernandez on his 1979 world tour. She became involved with musician Dan Gilroy and they formed her first rock band, the Breakfast Club, with the multi-talented Madonna performing as singer, drummer and guitarist. In 1980 she left Breakfast Club and formed the band Emmy, which led to a singles deal with Sire Records, a label belonging to Warner Bros. Records. Her debut single, “Everybody” became a dance hit and today, having sold more than 300 million records worldwide, Madonna reigns as the queen of pop culture. Among the artists who have influenced her, Madonna includes Martha Graham and Nureyev.

Kim Basinger

Born in Athens, Georgia, USA, Kimila Ann “Kim” Basinger was a very shy child to the point where her parents even suspected a mental disorder and consulted a psychiatrist. To overcome the shyness her mother – a model, actress and swimmer who appeared in several Esther Williams films – sent the three-year old Kim to ballet lessons, a course of “treatment” that continued for more than ten years. On the surface this seemed not to work because her classmates at school thought she was not right in the head!

However, her ballet training must have done some good since the lovely Kim went on to win the Athens Junior Miss contest, which she followed up by winning the Junior Miss Georgia title. This qualified her to compete in the national Junior Miss pageant resulting in her being offered a modeling contract with Ford Modeling Agency, which she turned down in favour of becoming a singer and actress. However she changed her mind and went to New York where she became a successful Ford model and cover girl.

In 1976 she revived her ambition to become an actress and moved to Los Angeles where she acquired fame and fortune as a movie star. In 1997 her role in L.A. Confidential won her triple honours with an Academy Award for Best Supporting Actress, the Golden Globe and the Screen Actor’s Guild Award.

Natalie Portman

Very much in the news for her role in Black Swan, actress Natalie Portman was born in Jerusalem as Natalie Hershlag. Her Israeli father is a doctor and her American mother works as her agent. On her mother’s side, her ancestors were Jewish immigrants from Austria and Russia, while her father’s ancestors were Jews who emigrated to Israel from Poland and Romania. She is a dual citizen of the United States and Israel.

Natalie started dancing lessons when she was four years old and at the age of 10 turned down an offer to become a child model in order to focus on acting. At the same age she auditioned for the off-Broadway musical show Ruthless! She and future pop star Britney Spears were chosen to understudy the show’s star. She made her film debut at the age of 13 in Léon (The Professional) and shortly after took her grandmother’s maiden name Portman as her stage name.

Prodigiously talented, she studied psychology at Harvard and as a student co-authored two research papers that were published in scientific journals. Languages are another gift and she has studied French, German, Japanese, and Arabic.

No doubt her Bachelor’s degree in psychology helped her to prepare for the role of Nina when she returned to ballet in the psychosexual thriller Black Swan, for which she went through five to eight hours of classical ballet training each day for six months. Natalie lost twenty pounds in weight but gained a husband when she married the film’s choreographer, New York City Ballet principal dancer Benjamin Millepied, and won the Best Actress Golden Globe Award.

Incidentally, the title role in Black Swan was offered to Diana Vishneva but our beloved prima ballerina turned it down, preferring to tour with her ballet group. There’s true devotion to art.

Sarah Jessica Parker

Now here’s an actress who not only trained as a ballet dancer but actually performed in classical ballet. Sex in the City star Sarah Jessica Parker was born in Nelsonville, Ohio, the daughter of a nursery school operator and a journalist. As a child she trained in singing and ballet and when the family moved to Cincinnati, Ohio, she attended the School for Creative and Performing Arts. At the age of eight she danced in The Nutcracker and La Sylphide with Cincinnati Ballet.

Later her parents relocated the family to to Dobbs Ferry near New York City so that she could get specialized training and, with her mother guiding her career as a child actress, Sarah Jessica won a role in the Broadway revival of The Innocents. While in New York, she attended the School of American Ballet in New York City and later moved to Los Angeles where she studied at the Professional Children’s School, Hollywood High School.

Before becoming a movie star she appeared in stage productions of plays and musicals, and also in a TV sitcom titled Square Pegs. After this her career began to take off, eventually leading to the leading role of Carrie Bradshaw in Sex in the City, for which she won an Emmy.

Sarah Jessica Parker still loves ballet and on May 1, 2010, along with Natalie Portman she attended NYCB’s Spring Gala.

Britney Spears

Unlikely as it may seem, pop diva Britney Spears was once another budding ballerina. Starting at the age of three she attended dance lessons in her hometown, Kentwood, Louisiana, and performed a solo at the school’s annual concert. There are photos to prove it! She also trained as a gymnast. Ballet may not have lost a great star but one thing’s for certain, Britney sure has lost her ballet figure.






© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

Поп-культура – это поп культура, а балет – это балет. Поп – это значит популярный, массовый, что к балету никак не относится. Чтобы получать истинное удовольствие от просмотра балета, надо “приобрести” декодер сигнала исходящего со сцены, а именно – иметь определенный уровень культурного и эстетического развития. Видимо, поэтому в балете денег нет. Нет массовости (популярности) – нет денег.
Однако “географически” поп-культура и балет где-то рядом. А точнее, мы как будто соседи через дорогу. Усилий, чтобы добиться успехов и признания, мы прилагаем не меньше, а то и больше, но вознаграждение, прямо скажем уступает коллегам из шоу-бизнеса. Завидно. В нашем доме тесно, неуютно, а у соседей играет хитовая музыка и показывают высокобюджетное кино. Вот и находятся дезертиры, перебежчики, которые поленились водрузить себе мраморный памятник на алее славы настоящего искусства и ночью, тайком, переметнулись на сторону популярной музыки и кино. Слабаки, короче…

Слабаки:

Жан Клод Ван Дам

Длинного и тощего очкарика Жана в детстве обижал каждый неленивый, и тогда родители, на мой взгляд, нашли странное решение этой проблемы: в возрасте 16 лет отдали парня в балет.
В течении пяти лет он занимался балетом (его даже приглашали в парижскую оперу) и не выдержал, перешел в секцию карате. Слабак! Синтез карате и балета мы можем наблюдать в его фильмах, например, “Кровавый спорт”. Сам Жан говорит о балете так: “is an art, but it’s also one of the most difficult sports. If you can survive a ballet workout, you can survive a workout in any other sport” (“Это искусство, но это также и один из самых сложных видов спорта. Если вы можете выжить в балете, вы можете выжить в любом другом виде спорта”).

Патрик Уэйн Суэйзи

Родился в Хьюстоне 18 августа 1952 года. Его мать была хореографом, главой Houston Jazz Ballet Company и неудивительно, что он разделил судьбу детей балетных артистов – с детства стал заниматься танцами, и в итоге окончил Балетную школу “Харкнесс” (Harkness Ballet school) и Балетную школу “Джоффри” (Joffrey ballet school). Вскоре он увлечется гимнастикой и футболом, а затем отправится на гастроли с Диснеевским шоу. На этом этапе он почти дезертировал из балета, но влюбился в Lisa Niemi, 16-летнюю мамину студентку, и они вместе продолжили танцевальную карьеру в “Elliot Feld Dance Company”. В 1975 они с Лизой поженились но танцевать долго не поучилось по причине старой футбольной травмы. Пережив операцию, он был вынужден окончательно дезертировать из балета, перейдя на сторону Бродвейского шоу, а затем Голливудского кино.

Джуд Лоу

Тень балетного детства не коснулась Джуди, но зацепила его по жизни. За каким-то лешим он учился классическому балету для того, чтобы сыграть робота-”любовника” в фильме “Искусственный разум”. То, что он отбил девушку у музыканта группы “Шпандау балет” (“Spandau Ballet”), а его дочь активно учится балету, будем считать проявлением балетного рока.

Пенелопа Круз

Как известно, именно в семье механизатора и парикхмахерши обычно и рождается балерина. Так произошло и на этот раз. Маленькая Пенелопа оставила школу и девять лет училась балету в National Conservatory in Madrid, Spain (Национальной Консерватории Мадрида), потом отправилась в Соединённые Штаты, где четыре года обучалась в школе Кристины Рот танцевальному мастерству. Посещала различные танцкурсы в Нью-Йорке. “Я так много занималась, что стирала ноги до крови. Мне хотелось оторвать мои пальцы и выбросить их прочь, потому что они болели невыносимо. Если помотреть на них сейчас, можно представить, как много они вынесли. Но если бы не не такая дисциплина все эти годы в мире танца, мне было бы гораздо сложнее”.
Мечты девочки о балете прервали кастинги и кинопробы, которые, как мы сейчас знаем , увенчались успехом. Но если предположить, что ей когда-нибудь придется устраиваться на работу, в пункте анкеты “образование” она напишет “Школа балета при Национальной консерватории Испании”.

Шарлиз Террон

Чего только не сделаешь для того, чтобы не работать на ферме родителей. Девочка Шарлиз предпочла с 6 лет заниматься танцами и через некоторое время стала всерьез подумывать о профессиональной карьере в области балета – в возрасте 13 лет Террон перевели в балетную школу в Йоханнесбурге. В 16 лет мама предложила ей поучаствовать в конкурсе моделей. Девочка послушалась и победила. Ее переправили в Милан для продолжения модельной карьеры. Ну чем не сказка? Однако Шарлиз не такая. Шарлиз сказала свое твердое нет! И вернулась в балет. Уважаем… Она переезжает в Нью Йорк и получает работу в Joffrey Ballet. Однако травма колена не позволила этой идеальной судьбе продолжиться. Балерине пришлось спуститься до уровня Голивуда и стать в последствии звездой киноэкрана. Что ж, причина уважительная. Оправдана.

Мадонна (в простонародье Луиза Чиконэ)

Как известно, совсем не Белоснежка. Чтобы выбиться в люди и в пути не умереть с голоду, ей приходилось и петь, и танцевать, и пончиками торговать. Во время торговли пончиками она уже работала в труппе современного танца. А началось все с того, что она убедила отца позволить ей брать уроки балета. Затем она получила танцевальное образование в Университете Мичигана после окончания школы. После того, как её преподаватель по балету посоветовал ей продолжить карьеру танцовщицы, Мадонна покинула университет в конце 1977 года и переехала в Нью-Йорк, попав там в лапы американской пончиковой сети Dunkin’ Donuts и труппы современного танца Alvin Ailey dance. Все это время она не прекращала ходить на пробы моделей, актрис, певиц и рассылать повсюду записи своих песен и танцев. Жребий выпал на песни, и Мадонна стала Мадонной. Так что ее уход из профессиональных танцовщиц был сознателен. Слабачкой ее назвать язык не поворачивается, значит – дезертирка.

Ким Бессинджер

С детства Ким росла очень застенчивым ребенком, ее родители даже подозревали в этом некое психическое отклонение и не раз водили на приемы к психиатру. Чтобы побороть недуг, то ли врачи, то ли или сами радители применили странную терапию – они отдали трехгодовалую девочку в балет, и продолжалось это “лечение” более 10 лет! Видимо, помогало не очень, потому что одноклассники в школе считали ее девочкой, у которой не все в порядке с головой. Далее все по шаблону – она выигрывает конкурс красоты, становится моделью, затем актрисой и, естественно. звездой. Оправдана по медицинским показаниям.

Натали Портман

Родилась в семье доктора в стране докторов Израиле и имя ее было Натали Хершлаг, покуда она не решила взять себе девичью фамилию русской бабушки-актрисы по материнской линии и собственную мать – своим артистическим агентом. Но это позже, а прежде девчушка стала танцевать лет с трех и танцевала примерно до 13, когда. как и положено поп-звездам, получает первое предложение стать моделью. Но отказывает компании Revlon для того, чтобы сосредоточиться на учебе, и в результате разражается в соавторстве с кем-то научной работой на тему “Ферментативная выработка водорода”! Тут бы ее и оправдать “по состоянию психического здоровья”, да она сама получает степень бакалавра в области психологии. К балету она вернулась в 2010 на съемках фильма “Чёрный лебедь” в главной роли, которую предлагали Диане Вишневой но та отказалась, предпочтя провести гастроли со своим театром. (Не правда ли, от такой преданности балету и своему театру становится даже немного не по себе?).
Но именно по этой причине Диана и не попала в наш список. А от Натали Портман мы ждем других работ в кино и, конечно, новых научных исследований вроде “Ферментативная выработка водорода-2″. Но и с балетным миром она не порвала, если судить по тому, что к моменту написания статьи она встречается с танцором Нью-йоркского Театра Балета Бенджамином Миллипайдом, с которым познакомилась на съемках фильма “Чёрный лебедь”.

Сара Джессика Паркер

До того, как у Сары случился “Секс в большом городе”, он, наверное, случился у нее в соседнем городе Нью Джерси, куда переехали ее родители для того, чтобы она могла продолжать постигать искусство классического балета в American Ballet Theatre. До этого момента она с обязательным для будущих поп-звезд рвением с трех лет увлеклась магическим миром танца. А в восемь лет стала танцевать с коллективом Цинциннати-балет. В ее биографии числится участие в “Щелкунчике” и “Сильфиде” в спектаклях abt. Затем она получает роль в бродвейской постановке “Невинные” и ее пути с балетом расходятся. Вновь они сойдутся 1 мая 2010 года, когда она вместе с нашей другой “подсудимой” Натали Портман появятся на весеннем Гала в NYCB. Сидели, наверное, губы кусали. А все, обратно не принимаем!

Бритни Спирс

Скоропостижная звезда Бритни почему-то умалчивает о своем балетном детстве, но у нас есть неопровержимые доказательства. На фотографиях маленькая Спирс одета в униформу балерины и счастливо улыбается.
Вряд ли балет потерял в ее лице блестящую балерину, но то, что Бритни потеряла балетную фигуру, это точно.

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin











Our search for Raymonda has taken us along way back in time and on the way we have found that most of the leading characters in the ballet actually existed in real life. We have met the real Jean de Brienne and his fellow Crusader King Andrew II of Hungary, and we have identified Sibylla de Lusignan, sister-in-law of Jean de Brienne, as the most likely candidate for Raymonda’s aunt the Countess and Canoness Sybil.

We discovered that Bernard de Ventadour was the star troubadour of medieval times, but he lived and died before the time of our ballet, and came across three real troubadours who were alive at the time and who Pashkova could taken as the name for Berganger of Aquitaine: Berenguier de Poivert, Berenguier de Pozrenger, and Berengier Trobel.

As for Abderrahman, between battles there were numerous meetings between the Muslim leaders and the Crusader knights to negotiate truces and arrange other deals, but these all took place in the Holy Lands, not in the south of France, enemy territory where a Saracen knight and his entourage would have been most unwelcome.

So, we must conclude that Adberrahman only got into the story because the story needed a bad guy versus the good guy, Jean de Brienne, and that it was decided to make him Saracen to allow Petipa to spice up the entertainment with some colourful Arabian and Andalusian divertissements.

But nowhere have we found Raymonda. Search through the lineage of the great families in the 13th century and you will find over and over again the names Sybilla, Isabella, Maria, Blanche, Agnes, Alice, Adele, Eleanor and many, many others – but never a Raymonda. So where is she?

The answer has been staring us in the face all the time. Raymonda was the daughter of Raymond VI Count of Toulouse, named Raymonde after her father. She is the one and only Raymonde in the history of the 13th century noble houses, but she was lost in translation when Countess Lidiya Alexandrova Pashkova feminized the name in Russian by changing the last letter e to a!

And how do we know this? Our search has led us up a few blind alleys but we reached the end of our quest when we came upon the following:

The Histoire Générale de Languedoc, Tome V, reports “un ancien monument” which records that Raymond VI Comte de Toulouse had a daughter named Raymonde. She is named and her parentage referred to by Roquebert.

(Michel Roquebert is an eminent French historian specializing in the history of the Cathars.)

To understand what a brilliant match Raymonda would have been for the ambitious Jean de Brienne, let’s see what we know about her family. They were the Saint-Gilles, one of the most powerful families in Europe in the early Middle Ages. As the Counts of Toulouse they held vast tracts of land and their Court was as grand as any of the royal courts of Europe. In fact they were related by marriage to most of the leading families including the Kings of France, England and Aragon.

Raymonda’s father, Count Raymond VI of Toulouse was born October 27 1156. He was a son of Raymond V and Constance of France. His maternal grandfather was King Louis VI of France and his maternal uncles included Louis VII of France. He succeeded his father as Count of Toulouse in 1194.

He was an enlightened ruler of Toulouse who upheld civic freedoms, allowed exemptions from taxation and protected communal property from the clutches of the church. A cultured man and an accomplished poet, he preferred diplomacy and peace to war but was always ready to defend his ancestral rights and territories.

Even though the Counts of Toulouse enjoyed great prestige within the Roman Church, the liberal Raymond VI tolerated the Cathars, a Christian religious sect that appeared in the Languedoc region of France and other parts of Europe in the 11th century and spread throughout southern France in the 12th and 13th centuries.

The Cathars believed in two gods. One was Rex Mundi (King of the World) who represented evil and chaos. The other god, the one they worshipped, represented purity, order, peace and love. Not surprisingly the sect was hated by the Roman Catholic establishment, something the Cathars had in common with the troubadours.

While there is no evidence that the troubadours were Cathars, they shared similar beliefs. In fact, troubadours and Cathars held women more highly than did the Catholic Church, to which the idea of a woman troubadour was a monstrous affront, and to make matters worse they both disbelieved in marriage and showed contempt for class distinctions that were considered by the Catholic Church to be sanctioned by God

Matters came to a head in the Languedoc on 15 January 1208 when the papal legate Pierre de Castelnau, who was in dispute with Raymond VI, was murdered by a knight in the service of Count Raymond. Pope Innocent III excommunicated Raymond and proclaimed the anti-Cathar Albigensian Crusade. The excommunication was lifted when Raymond VI acceded to the Pope and joined the crusade.

The Albigensian Crusade, ruthlessly carried out by knights from northern France and Germany, and the subsequent brutal inquisition, totally eradicated the Cathars. At the same time it substantially reduced the authority of the semi-independent southern Principalities including the once mighty court of Toulouse.

Faced with the loss of his territories Raymond VI turned against the crusade and organised a resistance but he was unable to prevent the advance of Simon de Montfort who conquered Toulouse. Excommunicated a second time by the Pope, Raymond was exiled to England.

However, with help from his Aragonese allies, he regained the city of Toulouse and withstood a siege by Simon de Montfort who was killed outside the city on June 25th 1218. Raymond, aided by his son and successor, went on to recover most of his territories and he remained in power until his death on August 2, 1222.

Though still excommunicated and therefore denied a Catholic burial, shortly before his death he was accepted into the Knights Hospitaller.
His place in history is assured. American readers will be interested to know that Count Raymond VI of Toulouse is the subject of one of the four paintings on the ceiling of the Minnesota Supreme Court. He is in good company – the other three paintings depict Moses, Confucius, and Socrates. Each represents an aspect of law and the painting with Raymond VI is titled “The Adjustment of Conflicting Interests”

Now we know what history tells us about Raymonda’s father, but who was her mother? Raymond VI was quite a one for the ladies and in addition to marrying six times had a number of mistresses, which presents us with two possible candidates.

The most exciting possibility is Count Raymond’s fourth wife, Joan of England, who he married in October 1197 at Rouen Joan Plantagenet was the seventh child of Henry II of England and his queen consort, the magnificent Eleanor of Aquitaine. Her younger maternal half sisters were Marie de Champagne and Alix of France. She was a younger sister of William IX, Count of Poitiers; Henry the Young King; Matilda, Duchess of Saxony; Richard I of England – Richard the Lionheart; Geoffrey II, Duke of Brittany; Leonora of Aquitaine, and an older sister of John of England.

With Raymond VI Count of Toulouse as his father-in-law and Joan of England as his mother-in-law, the social-climbing Jean de Brienne would have been sitting very high up in the royal family trees of France and England.

We know that Raymond VI treated Joan none too kindly and she came to fear him and his knights. In 1199, while pregnant with a third child, she fled, eventually arriving at Rouen where she took refuge at the court of her mother Queen Eleanor of Aquitaine.

Death in childbirth was common in medieval times and almost certain in cases of caesarean births. Perhaps knowing this was to be her fate Joan asked to be admitted to the great Abbey of Fontrevault where on her deathbed she was veiled as a nun and died undergoing caesarean delivery on 4 September 1199.

If indeed Joan of England was Raymonda’s mother it means that we have an exact date for Act 1 of Raymonda, 4 September 1220, her birthday in the year that Jean de Brienne returned from the Crusade.

What’s more, it would have been Raymonda’s 21st birthday – not that 21 was such a big deal in the Middle Ages, beyond the fact that one had managed to live that long considering medieval mortality rates.

In Languedoc girls came of age much younger. At the age of 14, under the combined Visigothic Law and Roman Law, they were allowed to inherit titles and land and manage it themselves without interference from their husbands or male relations, dispose of their property in legal wills if they had no heirs, and represent themselves and bear witness in court. At the age of 20 they were free to arrange their own marriages.
Also, interestingly, Raymonda, Countess de Doris, would be only one year younger that the Countess and Canoness Sibyl.

However, contemporary medieval accounts disagree as to the outcome of the birth. Some say that a stillborn child was cut from the dead body of Joan of England, others say that it was a girl who lived, while some say that it was a boy who survived long enough to be baptized and given the name of his Uncle Richard.

Disappointingly, on the strength of what little evidence there is, the latter case is the most probable. We do know that Raymond VI had several children by various mistresses and it is more likely that Raymonda was one of these.

And what really became of her? Once again we turn to The Histoire Générale de Languedoc for the answer. The full text of the entry is:

The Histoire Générale de Languedoc, Tome V, reports “un ancien monument” which records that Raymond VI Comte de Toulouse had a daughter named Raymonde who became a nun at the monastery of Espinasse [625]. She is named and her parentage referred to by Roquebert [626]. A nun at Espinasse, near Fenouillet.

And there we have it. The one and only Raymonda in 13th century history spent her life behind the walls of nunnery. No Castle de Doris, no brilliant Court of Love and no marriage to the gallant knight Jean de Brienne.

But a question remains. How did Lidiya Pashkova come across this obscure snippet of information revealing the existence of a 13th century Raymonda? Like us, she must have been digging very deep when researching information for her story.

And why, out of all the names available did she choose this one? We can only guess. Perhaps she just liked the sound of the name and thought it would make a great title for a ballet – well, for sure she was right about that – or perhaps in a romantic flight of fancy she decided to lift this unknown nun out of obscurity and restore to her the splendid life that she should have enjoyed as a daughter of the illustrious Count Raymond VI of Toulouse.

Alas, it was all castles in the air! But let’s not be too hard on Countess Lidiya Alexandrovna. Without her Glazunov would never have composed his glorious music, Petipa would not have given us his wonderful choreography, ballerinas would not have that magical role to dance – would any of them, or us, want to be without Raymonda’s fabulous Hungarian solo – and we would not have this rich tapestry of medieval history come to life before our very eyes.

 Thank you!

© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

Закончив свои дни в Константинополе Иоанн де Бриенн оставил нам законченную картину прожитого им времени, на которое мы взираем через призму его убеждений, действий и бездействий. Оставаясь честным, доблестным и набожным человеком, Иоанн пытался уместить свои поступки в этих рамках

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin











The setting for Act II of Raymonda is the Court of Love, which she has commanded her seneschal to arrange in honour of her fiancé.

A medieval Court of Love was held by noble ladies to instruct men on the nature of love, chivalry, and romance. It was also a celebration of the art of the troubadours; poet musicians who wrote romantic verses, set them to music and, accompanying themselves on the lute or viol, sang them in praise of a chosen lady of their affections, or sometimes in complaint of their beloved’s indifference to their entreaties.

On other occasions troubadours sang of knightly valour and some even went so far as to join the crusades in order to return with eye witness accounts of heroic deeds in great battles, no doubt embellishing their compositions when performing them for the families of knights who had participated in the crusade.

In fact their stories were so popular that the knights aspired to live up to the image they created and some historians go so far as to credit the troubadours with having created the medieval code of chivalry and the art of courtly love.

Every noble court had to have at least one troubadour in residence as well as hosting traveling troubadours, welcome visitors as they brought with them the latest news gathered on their journeys.

Troubadours originated in the 12th century in Occitania, the region of southern Europe covered by Languedoc and Provence, and extending into parts of Spain and Italy. They were responsible for a great flowering of creativity and were the originators of modern European literature. They wrote their lyrics in the Provencal langue d’oc while their counterparts in the north of France, the trouvères, wrote in the French langue d’oil.

There was no class distinction among troubadours and they came from all walks of life, from commoners to the nobility. Even royalty aspired to the art including the King of Navarre, the King of Spain and King Richard the Lionheart of England, son of Eleanor of Aquitaine who herself was a great patron of the troubadours and, together with her daughter Marie Countess of Champagne, presided over her own Courts of Love at her castle in Poitiers.

Although troubadours were hated by the Roman Church a number of priests and bishops became well known troubadours including the notorious Fouquet de Marseille, Bishop of Toulouse.

Troubadours had their female counterparts, the trobairitzes, aristocratic women who were thought of as be very shocking and progressive in their time. A celebrated 13th-century trobairitz known only as Ysabella is identified by some historians as Isabella I of Jerusalem, mother-in-law of Jean de Brienne through his marriage to Maria de Montferrat.

To give an example of the daring of these noble ladies, here is an example of a song by the most famous trobairitz, Beatrice, Countess Dia:

Estat ai en greu cossirier (I was plunged into deep distress)

Risqué stuff indeed for a trobairitz, let’s hope that her husband never found out what Countess Beatrice was up to. But it was the troubadours who were the pop idols of the Middle Ages and Bernard de Ventadour was one of the biggest names in the business – he would have been the star attraction of Countess Raymonda’s brilliant Court of Love.

No less that forty-five of Bernard’s poems have survived, eighteen complete with music, which is remarkable among twelfth century composers since the Albigensian Crusade dispersed the troubadours and destroyed most of the sources. His compositions are still performed and are available on a variety of CDs.

Also known as Bernart de Ventadorn, he is considered to be the master of the troubadour’s art, which he developed into a formalized style that defined and established the classical form of courtly love poetry for the next 150 years.

His influence spread far afield and in 1215 the Bolognese professor Boncompagno wrote “How much fame attaches to the name of Bernard de Ventadorn, and how gloriously he made cansos and sweetly invented melodies, the world of Provence very much recognizes.”

Bernard’s poems were mainly about love and nature and he was admired for his ability to skillfully portray his woman as a divinity and then, with a sudden but graceful and witty twist, turn her in to Eve, the cause of original sin and man’s downfall.

So what type of compositions would the celebrated Bernard de Ventadour perform at Countess Raymonda’s Court of Love? No doubt he would have composed a song to her beauty and as the occasion was in honour of her fiancé he surely would have included a song in praise of Jean de Brienne’s knightly valour.

Since all is in the imagination of Lidiya Pashkova we will never know, but to give an idea of his style, here are some of his actual verses:

Chantars no pot gaire valer,
Si d’ins dal cor no mou lo chans!
Ni chans no pot dal cor mover,
Si no i es fin’ amors coraus.
Singing cannot much avail, if from
within the heart comes not the song;
nor can the song come from the heart,
unless there be there noble love, heartfelt
Mas greu veiretz fin’ amansa
ses paor e ses doptansa,
c’ades tem om vas so c’ama, falhir,
per qu’eu no·m aus de parlar enardir.
But true love comes, not so lightly
Without fear and with no doubting,
We always fear that what we love may fail,
So I don’t dare to stir myself to speak
A lover’s complaint:
D’aisso’s fa be femna parer
Ma domna, per qu’e·lh o retrai,
Car no vol so c’om deu voler,
E so c’om li deveda, fai.
This is how she shows herself a woman indeed,
My lady, and I reproach her for it:
She does not want what one ought to want,
And what she is forbidden to do.

And of nature:

Can vei la lauzeta mover
De joi sas alas contra·l rai,
Que s’oblid’e·s laissa chazer
Per la doussor c’al cor li vai,
Ai, tan grans enveya m’en ve
De cui qu’eu veya jauzïon.
When I behold the skylark move in
perfect joy towards its love the sun,
when I behold the skylark, growing
drunk with joy, forget the use of wings,
so that it topples from the height of
heavens, I envy the bird’s fate.

So much for Bernard de Ventadour the master troubadour, but what do we know about him as a man? He was born between 1130 and 1140 at the castle of Ventadour in today’s Corrèze in the Limousin region of France. His mother was a house servant and his father a baker’s assistant whose job was to heat the bread ovens in the castle. However, one contemporary hints that Bernard was in fact the son of Count d’Eble III the lord of the castle.
From the content of an early composition Lo temps vai e ven e vire it is evident that he learned to write and sing under the tutelage of his noble patron, but growing into a handsome and intelligent youth he caught the eye of the Count’s wife, Marguerite de Turenne. They fell in love with each other and he composed songs to her beauty and grace.

When the Count realized that it was his wife to whom Bernard’s compositions were directed the budding troubadour was forced to leave the castle. He travelled to Provence where he lived at the court of Eleanor of Aquitaine and later took refuge at the Court of Count Raymond V of Toulouse.

Ever one to aim high, Bernard became enamoured of Eleanor of Aquitaine and followed her to the Plantagenet court in England when she married King Henry II. Later he returned to Toulouse in the employment of Raymond V and following the death of the Count in 1194 he entered the order of the Abbey of Dalon where he died sometime before the year 1200.

And there we have it – Countess Lidiya has led us on a wild goose chase once again – Bernard de Ventadour never could have starred at Raymonda’s Court of Love because he had been dead for more than 20 years at the time of our ballet!

Now, what about the supporting act – Beranger d’Aquitaine – did he exist or not? Well,
while Lydia Alexandrovna was researching the Middle Ages she would have come across several troubadours named Beranger (Berenguier), not nearly as famous as Bernard de Ventadour but real historical persons.

Unfortunately there was no Beranger from Aquitaine but there were two from the lands of the Counts of Toulouse; Berenguier de Poivert and Berenguier de Pozrenger, both troubadours from the Languedoc, and also Berengier Trobel a troubadour from the area of Quercy, Rouergue. Conveniently all three are listed as dates unknown, so take your pick, just as Countess Lidiya Pashkova did when she was dipping into medieval history and helping herself to whatever names she fancied!

So far we have discovered that four of the characters in Raymonda were real historical persons: Jean de Brienne; Countess Sibyl, who we have identified as Sibylla de Lusignan, sister-in-law of Jean de Brienne; King Andrew II of Hungary; and Bernard de Ventadour, even though he existed at the wrong time for our ballet. But are we ever going to find out if there was a real Raymonda or was she just a figment of Lidiya Alexandrova’s romantic imagination? That we will discover in part five when we reach the final stage of our search.

© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

Вот дела… Ну, ладно, возможно, первоначальная версия повести Пашковой могла выглядеть и с учетом этой правдивой действительности. Вполне может быть, что интрига противостояния в ней происходила не между сарацином и франком а между хорошим франком и плохим франком, например между Жанном де Бриенном и Фридрихом II за дочь первого. Но потребовалось соблюсти политкорректность, тем более, что, как правильно подмечено, Франция тогда вела войну в Африке (Тунисе). Так и появился Абдерахман, или правельней писать Абдеррахман.

Стареющий и ностальгирующий по Франции хорограф Питербурга и всея руси М. И. Петипа с радостью взялся за создание балета о родине и ее легендах не знать которые он, образованный человек немог. Возможно именно он, уроженец Марселя, добавил туда и трубадуров и Ивана, а может и Раймонду, посколько первоначально балет назывался «Белая дама». Известно только, что либретто переписывал Петипа, а потом директор Императорских театров.

Взгляды на обстоятельства встречи Вани де Бриенна и Раймонды у этих людей могли различаться, как могли различаться и взгляды на роль Абдеррахмана в этой веселой истории. Этот персонаж здорого выбивается из временных и географических рамок балета. В самом деле, как это мусульманский вождь с целым колхозом танцующих подданных и армией сарацинов прогулялся на именины к христианской девчонке во Францию? Тут все гораздо проще, чем вам кажется, только заполним ваш пробел в знаниях по истории так, как я заполнил свой.

Были времена, когда территория, которую мы привыкли называть католической европейской Испанией, была набором мусульманских эмиратов а Лангедок был ареной борьбы между христианством и мусульманством. Пришедшие в 711 г. из Мавритании арабы постепенно завоевали почти весь Пиренейский полуостров назвав эту территорию Аль-А́ндалус. В 721 г. они продолжили свои завоевания вторгшись в Септиманию (так назывался Лангедок в то время и далее я эту местность я буду называть Лангедок чтобы не путать читателя) под предводительством Аль-Самх ибн Малика. Аль-Самх стремительно захватил почти не оказывавшие сопротивления города Нарбонну, Безье, Агд, Лодев, Магелон и Ним, находившиеся до того под контролем визиготских графов. В 721 г. Аль-Самх ибн Малик двинулся к Тулузе, тогда столице герцогства Аквитания где столкнулся с ее защитником Эдом Аквитанским, был окружен и погиб. От полного разгрома арабскую армию спасла только энергия принявшего на себя коммандование наместника Абд ар-Рахмана аль-Гафаки или более привычное нам имя Абдеррахман аль-Гафаки.

Абдеррахман был родом из сегодняшнего Туниса и наместником Аль-А́ндалуса, т. е. следующим по званию после убитого эмира. Судя по всему он снискал славу и уважение в войсках потому, что после сражения солдаты провозгласили его эмиром. Но вскоре прибыл назначенный «сверху» эмир и Абдуррахман продолжал успешно воевать во главе сарацинского войска. В 732 г. Он разбил войска Отмана бен Абу Низа и герцога Аквитанского. После чего он безпрецеденнтно продвигался вглюбь территории франков и его успехи грозили самому существованию христианской цевилизации:

«Но Абдурахман разбил его, и воины Абдурахмана сильно поднялись духом после ряда побед и исполнились верой в храбрость и опытность эмира. Затем мусульмане переправились через Гаронну, опустошили всю страну и захватили множество пленных; войско их прошло по стране подобно, всеуничтожающему вихрю. Успех сделал воинов ненасытными. На переправе Абдурахман нагнал графа, который поспешил укрыться в крепость, но мусульмане взяли её штурмом и убили графа: все отступало перед их мечами, убивавшими все живое. Все франкские народы дрожали перед этим страшным войском и обратились к своему королю Калдусу (Карл Мартелл) и рассказали ему про опустошения, произведенные мусульманскими всадниками, которые свободно рыскали по всей стране, между Нарбонной, Тулузой и Бордо, и сказали королю про убиение графа. Король старался ободрить их и обещал подать им помощь. И в 114 г. (хиджры, см. Хиджра) он сел на коня, собрал неисчислимое войско и двинулся против мусульман; и он встретил их около большого города Тура.»

Около Тура 10 октября 732 г началась битва которая осталась в истори под названием «Битва при Пуатье» и долгое время служила для историков переломной точкой истории, остановив продвижение, а в итоге и предвосхитив поражение мусульманской цивилизации и невиданный расцвет христианской. На Западе вскоре поднимется Франское королевство, а халифат Омейядов рухнул как карточный домик. Это являет собой религиозно-политическую подоплеку личности Абдеррахмана и вероятную причину его появления в либретто. Во всяком случае, если и был кто-то добавлен в поэму Пашковой со стороны, так это он, потому что все остальные персонажи либретто жили одновременно в другом отрезке времени. Конечно, существовали другие Абдеррахманы и до и после и даже на территории погибающей мусульманской Испании, вот их список:

Абд ар-Рахман (Абдаррахман; араб. عبدالرحمن‎‎ — букв. «слуга Всемилостивого»:

Имя нескольких эмиров Кордовского эмирата (с 929 — Кордовского халифата)

Абд ар-Рахман I (731—788) — эмир с 756.

Абд ар-Рахман I по прозвищу «ад-Дахил» («Пришелец») (731—788) — эмир с 756, основатель династии кордовских Омейядов и эмирата на Пиренейском полуострове.

Абд ар-Рахман II (792—852) — правнук Абдаррахмана I, эмир с 822. Отличался веротерпимостью.

Абд ар-Рахман III («ан-Насир» — «Победоносный») (891—961) — эмир с 912, халиф с 929. В нём текла также баскская кровь (басками были его мать и мать отца). Предпринял поход против христиан, разбил христианских королей Леона и Наварры. Правление Абдаррахмана III — апогей расцвета аль-Андалуса и кордовских Омейядов.

Ближе всех (но всеже далеко) по времени к повествованию в Раймонде перечисленные ниже, но их судьба столь непримечательна, что вряд ли о них вообще вспомнили при написании либретто:

Абд ар-Рахман IV стал халифом в 1018 г. В том же году был убит в результате заговора.

Абд ар-Рахман V назвался таковым, хотя был братом ранее убитого халифа Мухаммада II. В свою очередь был вскоре убит камнем выпущенным толпой при востании.

Вообщем обстоятельства появления Абдеррахмана в либретто ясны. Непонятно только зачем понадобилось принебригать явным временным несоответствием и ломать тем самым весь сюжет, основанный на реальных персонажах. Можно было выбрать любого другого жившего в соответствующие времена арабского вождя, тем более недостатка в выборе нет. Да и одной только символичности Кордовского Абдеррахмана недостает. Всеже, надо внимательно присмотрется не ко времени принадлежащему событиям в либретто, а к событиям происходящим во время его создания.

Здесь уместно сделать короткое, но важное отступление. Противостояние мусульманского и христианского мира началось не теперь. Интервенции христиан в мусульманский мир с целью вернуть их на путь истинный, как вы понимаете, начались не с войны СССР в Афганистане или Американцев в Персидском заливе. Аль Кайды своего времени существуют со времени, когда последователи пророка Мухамеда узнали о существовании угрозы со стороны людей, исповедующих другие религии.

Так вот, колониальная война Англии, Франции и Италии на территории Марокко в конце 19 го века была лишь звеном этой длинной цепи. Главной задачей этой войны был раздел сфер влияний в Африке между вооруженных до зубов представителями западной цивилизации. Самих африканцев пригласить на это обсуждение, конечно, позабыли. С этой ситуацией никак не мог согласиться султан Марокко Мулай Абд ар-Рахман. Оказав повсеместное сопротивление европейцам он стал Бенладеном своего времени. После захвата французами в 1830 Алжира, народ и а затем и лидер алжирского сопротивления эмир Абд аль-Кадер заявили о своем вассалитете султану Марокко Мулай Абд ар-Рахману. Под давлением французов султан отказал в помощи алжирцам, но в 1844 г. он все же решился отправить марокканскую армию на помощь Абд аль-Кадеру на что французы ответили бомбардировкой Танжера и Могадора и в сражении на берегу р. Исли на границе с Алжиром разгромили армию султана. Стремясь помешать проникновению французов с востока, Мулай Абд ар-Рахман заручился поддержкой Великобритании. Следующий правитель Марокко – Сиди Мухаммед ибн Абд ар-Рахман ввязался в войну с Испанией в которой Великобритания выступила протекторатом Марокко.

Таким образом мы наблюдаем отголосок противостояния Иберийских (Испанских) холифов и Абд ар-Рахманов с континентальной Европой. Абд ар-Рахман средневековья и Абд ар-Рахман времен Петипа и Пашковой были ревнители своей веры и слугами своего народа. Хоть и косвенным намеком, в качестве классического “плохого” было выбрано зло современности.

Кому предписывать это демонстративное политиканство? Петипа? Да, он француз. Но давно уже обрусевший Мариус Иванович. Пашкова? Возможно. Она ваедь одной ногой была в России. Всеволожский? Россия в этом теотрально-военном действии никак не участвовала. А в чем-же она участвовала в то время? Представьте себе, Россия проводила экспансию в Афганистан! После того, как русские захватили территорию к югу от реки Амударьи и Мервского оазиса, “Большая Игра” (так называли в то время многолетнее холодное противостояние Британии и России за интересы в Афганистане) стала на глазах превращаться в открытое военное действо. Затем как Россия расширила границы Туркменистана (в то время российская Закаспийская область) до Афганского селения Пенджеде, близ лежащее селение Мерва приняло русское подданство добровольно.

Тут возникла необходимость обсудить новые границы с Британией, под протекторатом которой находился тогда Афганистан. Для этого была создана совместная разграничительная комиссия результатом работы которой оказались притязание России на новые территории. Обалдев от такой наглости, и испугавшись дальнейшего продвижения русских, Афганистан послал в зону конфликта дополнительные войска.

Так мы с вами приближаемся к столкновению начальника Закаспийской области генерала Комарова и эмира Афганистана. Угадайте кого? Правильно! Абд ар-Рахмана или как тогда его называли – Абдуррахмана. 18 марта 1885 г. генерал Комаров перешел в наступление. К утру противник потерял около 600 человек против 40 у Российской Империи и отступил. Этот военный инцидент активно обсуждался в мировой прессе и поставил Россию на грань войны с Великобританией. Однако дипломатам удалось замять эту историю и у России появился самый южный город. Его назвали Кушка.

Подвижничество Комарова было воспето в Российском обществе. Пашкова, как хроникерша, не могла пропустить такого события, ведь ближний и дальний восток был ее вотчиной. Значит все-таки Пашкова добавила ложку дегдя в виде Абдеррахмана намекая на современного Абдуррахмана? Это мог быть кто -то из нашей троицы, кто жил с 1969 по 1979 г.г. в Ташкенте или Самарканде. Потому что в это время там укрывался изгнанный Афганский Абдуррахман. Возможно кто-то был с ним даже знаком. Позже он так писал об этой поре своей жизни:

“Одиннадцать лет я провел в русском городе, проводя дни на охоте. На моей конюшне стояли всегда готовыми для меня 20 верховых коней и 10 вьючных осликов, а также хорошие охотничьи сокола. Так проводил я время в забавах, чтобы облегчить мое горе. Все время мы очень нуждались в деньгах, так как расходы были значительны, а получаемая мною ежемесячная субсидия очень мала; но я не имел никаких прав на предъявление требований к русским и был им очень благодарен и за ту малую сумму, которая мне была ассигнована?”

В конце 1879 г., узнав о развернувшемся в Афганистане антианглийском восстании, Абд ар-Рахман-хан вернулся на родину. Едва он появился в Бадахшане и призвал народ к борьбе за веру, местные племена стали собираться под его знамена. Вскоре весь Бадахшан признал его власть. Собрав большую армию, он двинулся на Кабул. В этих условиях английская администрация, трезво оценив создавшееся положение, предложила Абд ар-Рахману стать эмиром Афганистана. Абд ар-Рахман ответил согласием. 21 июля 1880 г., находясь в Чарикаре, он объявил о своем восшествии на престол. Объединив страну под своей властью, Абд ар-Рахман-хан установил здесь режим строгой изоляции. Европейцам был строго запрещен доступ в Афганистан. Подданным эмира за выезд из Афганистана без специального разрешения грозила смертная казнь. Эмир категорически противился всем предложениям англичан о строительстве железной дороги. Абд ар-Рахман вообще был жестоким и безжалостным правителем. Суровыми репрессиями он добился покорности племенной знати и бесперебойного поступления налогов. Об особенностях повседневной жизни Абд ар-Рахмана можно узнать из его любопытной “Автобиографии”:

“Желающим знать подробности из моей жизни, – пишет эмир, – я должен сказать, что у меня нет определенного времени ни для еды, ни для сна…
…Встав со сна, я раньше всего принимаю моих докторов. После докторов является портной, который приносит несколько полных костюмов, скроенных на европейский лад, я выбираю себе один из них для потребностей текущего дня. Ежедневно у меня бывают в носке очень простые костюмы в европейском вкусе. В исключительных случаях я надеваю мундир военный или дипломатический. После того, как я оденусь и умоюсь, приходит заведующий чаем, подающий мне чай и легкий завтрак. В течение всех 24 часов дня и ночи я не имею ни определенного времени, ни определенной программы для моих работ: я работаю беспрерывно с утра до вечера и с вечера до утра как любой поденщик.
По ночам я все вижу те же сны – отсталое положение моей страны, и все думаю об одном, как бы защитить Афганистан, этого бедного козла, на которого с двух сторон, как на верную жертву, зарятся страшный лев (Англия) с одной стороны и страшный медведь (Россия) с другой, готовые проглотить эту жертву при первом случае. Конечно, я очень люблю навещать мой гарем и проводить вечера среди моей семьи, но, я не могу выкроить для этого какие-нибудь часы и пользуюсь поэтому лишь случаем.”

Справедливости ради надо сказать, что как настоящий благородный мусульманский рыцарь Абд ар-Рахман не забыл русского гостеприимства и именно благородя ему Британия не “сцепилась” с Россией оставив поход Комарова в истории как “приграничный инцидент”.

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin











Enter our hero

In part two of our search we discovered that Jean de Brienne was the brother-in-law of Raymonda’s aunt Sibylla. Now let’s see what medieval history tells us about our hero and at the same time meet another real historical person in the ballet, King Andrew II of Hungary.

Jean de Brienne was the second son of Erard II, Count de Brienne in Champagne, and Agnes de Montfaucon. He was born circa 1170 at Brienne-le-Chateau, le Aube, France and died on 27 March 1237 in Constantinople.
Despite his noble birth and the title of Count he was penniless and originally intended for a future in the Church. However, Jean chose to become a knight and won his spurs in forty years of victory in tournaments and battles.

In 1204 he fought in the Fourth Crusade and became famous for his bravery in the capture of Constantinople, Consequently, when in 1208 envoys from the Holy Land asked the King of France, Philip Augustus, to choose one of his noblemen to be husband of Maria de Montferrat, the heiress and ruler of the Kingdom of Jerusalem, the King nominated Jean de Brienne.

In 1210 he and Maria de Montferrat were married, Jean taking the title of King of Jerusalem by right of his wife, but as the Holy City was no longer in Christian hands he was known as the king without a kingdom.

Jean and Maria had a daughter Yolande (also known as Isabella) but Maria died in 1212 and not long after Jean married the Princess Stephanie, daughter of Leo II of Armenia. Stephanie died in 1219.

The year before Princess Stephanie’s death, in an attempt to take the Kingdom of Jerusalem for himself and his daughter Yolande/Isabella, Jean joined the Fifth Crusade.

The Fifth Crusade was led by King Andrew II of Hungary (born around 1177–died 1235) who commanded the largest royal army in the history of the crusades. They embarked from Spalato in Dalmatia (now called Split in Croatia) on 23 August 1217 and on 9 October landed in Cyprus from where they sailed on to Acre and joined Jean de Brienne, Hugh I of Cyprus and Prince Bohemund IV of the Kingdom of Antioch.

Our hero played a prominent role in the Fifth Crusade. Jean realized that there was no point in attempting to capture his Kingdom of Jerusalem as long as Egypt was strong, but with Egypt under Christian control
Jerusalem could not hold out for long. Therefore, at Acre it was decided that the best plan would be to attack Egypt first, the decision being influenced by the attraction of the country’s legendary wealth, and on 24 May 1218 the crusaders left Acre headed for Egypt.

In June, 1218, the crusaders attacked the Egyptian settlement of Damietta but the city resisted and it cost several thousand lives before the city fell on 5 November 1219. Once inside Damietta the Crusaders spent several days ransacking the city, gathering enough loot to encourage a march on Cairo, which once conquered would leave Egypt powerless and open the road to Jerusalem.

Sultan Al-Adil had positioned his army a few miles away from Damietta and when the crusaders received news of the Sultan’s whereabouts they mounted an attack. Seeing the enormous size of the Christian army, the Egyptians retreated closer to Cairo. However the pursuing crusaders neglected to carry sufficient provisions and also forgot to take the Nile flood into consideration.

Near to Cairo, marching alongside the river Nile, the crusaders became trapped behind a flooded canal and had to sound the retreat when the Egyptians attacked. Only the bravery of the Christian soldiers prevented a massacre but nonetheless the Sultan captured the army and demanded to have Damietta back. The crusaders agreed and the Fifth Crusade ended in failure.

Now how does this help us to fit Jean de Brienne and King Andrew II into Countess Lidiya Pashkova’s story? Well, since we have several actual historical dates we can work it out for ourselves.

First, we know that King Andrew II left the Holy Lands to return to Hungary on the 18 January 1218 after only five months of action in the Crusade. To accommodate Countess Lidiya we must take it that before leaving he promised Jean de Brienne he would attend his wedding to Raymonda and kept his word by rejoining him a two and a half years later in order to be at the Castle de Daurice and witness the confrontation with Abdurrahman and then go on to bless the marriage at Jean de Brienne’s castle.

After King Andrew’s departure, Jean de Brienne stayed with the Crusade for just over two years. Despite having played a prominent role in the capture of Damietta he failed to gain command of the Crusade and returned to Acre. To save face he obtained papal permission to pursue his somewhat tenuous claim to the throne of Armenia and left the Crusade on February 20th 1220.

Historians differ as to where he went. Some say that he went to the West to obtain support for his quest to win his kingdom and did not return to the Crusade until 1222. It is this version that we must accept in order to fit in with Lidiya Alexandrovna’s libretto.

Although we would like to think that our hero rushed straight to the Castle de Daurice to claim his beautiful bride, as we will discover later, Raymonda’s birthday was in September and so, unromantic as it is, we must allow our hero about eight months to travel around and complete his negotiations before arriving at his fiancée’s castle, albeit a day late for her birthday but just in time to catch the tail end of the disgraceful goings on at Raymond’s Court of Love and rescue her from the clutches of Abderrahman.

However, other historians state that on leaving Acre in 1220 Jean de Brienne spent a year of inactivity in Syria and Egypt until July 1221 when he rejoined the crusaders as they marched south towards Cairo. In this version he did not return to the West until 1223 when he travelled to Ferentino to meet Pope Honorius III and the Emperor Frederick II who, ambitious to be King of Jerusalem, became engaged to Jean’s daughter Isabella, now heiress of the kingdom.

What’s more, Jean was not only trying to get help to regain the Kingdom of Jerusalem, he was looking for a wife for himself and went from Ferentino to France and England. Out of luck there he moved on to Santiago de Compostela where, allowed to choose one of the daughters of King Alfonso IX of Leon in return for the promise of his kingdom, he took as his third wife Berenguela of Leon.

Unfortunately for our story, the second version is more likely to be the truth and although Jean married three times, none of his wives was Raymonda – but this is not so unfortunate for her because the truth is that far from being the handsome young hero of Raymonda’s dream, Jean de Brienne was in fact a grizzled old warrior aged around 50 years and, would you believe it, about seven years older than his crusading buddy King Andrew II of Hungary.

Jean de Brienne’s star continued to shine and in 1229 he was invited by the barons of the Latin Empire of Constantinople to become emperor-regent. He ruled as Emperor of Constantinople for nine years and in 1235 again showed his courage when with only a few troops he repelled a great siege of the city by Ivan Asen II of Bulgaria and the Emperor of Nicaea.

A real life knight errant who sought his fortune throughout Europe and the Middle East, he was rewarded first with the crown of Jerusalem and then the throne of Constantinople, where in 1237 he died in the habit of a Franciscan friar. He is buried in the Basilica di San Francesco d’Assisi in Italy.

In part four of our search we will visit the Castle de Daurice to attend Raymonda’s Court of Love and meet two more real historical characters that Countess Lidiya Pashkova has woven into her fanciful tapestry of medieval history, the troubadours Bernard de Ventadour and Beranger d’Aquitaine.© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

Кстати, тот самый Ричард Львиное сердце, хотя и родился в 1157 году в Оксфорде, вырос и воспитывался в Аквитании. Едва получив возможность создать собственный двор, он населил его трубадурами. Ричард сам охотно упражнялся в славном искусстве песни. К сожалению, кроме двух поздних элегий, ничего не сохранилось из его творчества: из них одна дошла на французском, другая на провансальском языке. Тот и другой были для него родными. С 1169 года он считался “графом Пиктавии” и, стало быть, аквитанским герцогом, а в 1173 году, когда Анри II удалось привести Лангедок в зависимость от Аквитании, Раймунд Тулузский принес Ричарду присягу как своему сюзерену. Сложно сейчас утверждать, были ли Английские монархи катарами, но то, что они и катары не прошли друг друга стороной, это очевидно.

Вспомним хотябы трубадуров матери Ричарда Львиное сердце, рыжеволосой Элеоноры Аквианской. В северных регионах их подозревали в катарстве и дьявольщине: Элеоноре Аквитанской, графине Анжуйской, давалась характеристика “удивительной красоты, но неведомой (очевидно, демонской) породы”. “Эта дама вызывала подозрения близких тем, что во время мессы никогда не оставалась на момент освящения даров, но уходила тотчас после Евангелия. Однажды, когда по повелению ее мужа четыре рыцаря хотели ее удержать, она, покинув двух своих сыновей, которых держала под плащом справа, улетела в окно с двумя другими, которых держала слева, и больше не возвращалась…”. Трубадуром был и …. наш Жан де Бриенн, в летописях о нем говорили: «был известен как автор рыцарских лирических песен». Сейчас наш «автор рыцарских лирических песен» плывет домой, изрядно покуролесив, но ничего не добившись на святой земле.

Как говорится в либретто: «король Андрей II Венгерский, под знаменами которого сражался рыцарь де-Бриен, возвращается покрытый славой в свою отчизну. Не позже как завтра де-Бриен приедет в замок Дорис для бракосочетания с Раймондой. Она в восторге». Вряд-ли она была бы в восторге, зная что ее рыцарь: «Удрученный натиском сарацин на Святую Землю, выехал в западные страны, чтобы искать помощи у папы, у Церкви, у императора Фридриха, у французского короля и других христианских государей».

«Покрытый славой король Андрей II Венгерский» на самом деле сообразил, что к чему, гораздо раньше, и еще в 1218 г. вернулся из этой малоперспективной командировки: «Первым покинул Сирию Андраш II, не проявивший никакого военного рвения и решивший откупиться от дальнейшего участия в авантюре. Так, перед отъездом в январе 1218 г. он посетил крепости Крак де Шевалье и Маргаб и оставил размещенным там иоаннитам (госпитальерам) значительные денежные дары, своего рода плату за услуги по «защите истинной веры от неверных».

Сентябрь – Октябрь 1222 г. Плывет Ваня домой в гордом одиночестве и по прибытию в Италию ввязывается в еще большую авантюру. «Здесь он нашел, что папа и римская церковь терпят великий ущерб от императора Фридриха. Но ссылаясь на то, что Святая Земля чрезвычайно нуждается в поддержке и помощи и что самое благотворное содействие ей мог бы оказать именно император Фридрих благодаря своему могуществу на суше и на море, Иоанн стал убеждать папу заключить мир с императором, простить ему обиды и вернуть в лоно церкви, чтобы Фридрих примкнул к походу. И благодаря стараниям короля Иоанна, весьма мудрого и доблестного государя, договор был заключен». Договор этот подразумевал выдать замуж за императора Фридриха, первая жена которого умерла, Ванину дочь, наследницу королевства Иерусалимского по матери. Вот как об этом рассказывает журнал хронолога того времени в переводе на русский:

«В октябре или ноябре 1222 года легат римской курии Пелагий, епископ Альбано, король Иоанн Иерусалимский и гроссмейстер госпитальеров [Жуарин де Монтегю], попавшие в плен в Египте, все вместе высадились в Бриндизи. Там их встретил император [Фридрих II], в то время [уже] вернувшийся в Сицилию и принял их с почетом. Они же поехали оттуда дальше и беседовали с папой Гонорием в Ферентино, городе Кампании, где [имело место] обсуждение. И император взял дочь названного короля Иоанна в жены. Ибо императрица Констанции, его супруга по воле БОЖЬЕЙ в июне [23.06.1222], была изъята из мирового Света [т.е. скончалась] и погребена в Палермо».

После заключения договора дочь короля Иоанна отплыла из Сирии со словами «Вверяю тебя Господу, милая Сирия, не увижу я уже тебя», и по прибытии в Рим папа Гонорий торжественно повенчал ее с императором 9 ноября 1225 года. Вскоре у них родился сын по имени Джордано, правда, прожил он недолго. Дальше начинается история, достойная самого пошлого современного романа стоимостью не больше доллара.

Кознями врага рода человеческого Фридрих, погрязший в пороке сластолюбия, взошел на ложе двоюродной сестры императрицы и королевы, которая была девицей и жила в отдельных покоях. Императрицу же он оставил и начал дурно обращаться с ней, поэтому она пожаловалась своему отцу, королю Иоанну, на позор, претерпеваемый ею от Фридриха, и на то, как он поступил с племянницей Иоанна. Огорченный король Иоанн высказал свои упреки императору и стал ему угрожать. Тогда Фридрих избил жену и заточил ее в темницу. Больше он с ней не жил и, по слухам, вскоре приказал умертвить. Король Иоанн, находившийся в Апулии и в качестве управителя от имени церкви и императора собиравший и снаряжавший войско для заморского похода, уехал оттуда, и его ссора с Фридрихом сильно помешала подготовке к походу (следующему корестовому походу). Иоанн возвратился к папе в Рим с жалобой на императора, а потом отправился в Ломбардию, где был встречен с почетом и с большим послушанием, чем сам император. После этого вся Ломбардия и Тоскана разделились на партии, потому что некоторые города встали на сторону церкви и короля Иоанна, а другие – на сторону императора. Дальше король Иоанн поехал во Францию и в Англию и получил там щедрую помощь для похода, а также для поддержки заморских городов, занятых христианами.

Куда он конкретно ездил, летописи предпочли умолчать, но посчитали необходимым рассказать нам о том, что: «В том же самом году (1225) король Иоанн Иерусалимский посетил в качестве паломника святыню святого Иакова, а на обратном пути вступил в брак с дочерью короля Испании. Затем, возвратившись в Германию, он прибыл к королю Генриху, сыну императора, с которым отправился в Кельн, где в день Вознесения святой Марии (15 августа) с большой честью и радостью был принят архиепископом Энгильбертом и всем городом».

Конечно, вступил он в брак «на обратном пути» не потому, что было по дороге. Ваня послал заранее своих послов к королеве леди Беренгеле и королю Леону, ее сыну, которые находились тогда в Толедо, чтобы испросить их, не желают ли они видеть его. Это обрадовало короля и королеву. Поэтому король прибыл в Толедо в апреле 1224 года и был принят королем и королевой со всеми почестями. Он обсудил с ними брак дочери королевы, сестры короля. Первоначально король Иоанн намеревался жениться на дочери короля Леона, Альфонсо IX, и его первой жены Терезы. Если бы он сделал это, он мог бы претендовать на королевство Леон после смерти Альфонсо IX. Однако как благоразумная женщина, заглядывающая наперед, королева леди Беренгела предвидела препятствие, которое король Иерусалима должен был создать правам ее сына на королевство Леон, если король [Ваня] заключил бы брак с одной из дочерей короля Леона, которых он имел от королевы леди Терезы, и если бы он остался в том королевстве. Она предпочла отдать в жены королю свою дочь Беренгелу. Затем Ваня отправился совершить паломничество в Сантьяго.

Королева пообещала, и по возвращении короля из паломничества обещание было исполнено. Свадебные торжества были отпразднованы на курии в Бургосе в мае 1224 года, и девушка была торжественно отдана в жены королю. Король и его мать королева и его жена сопровождали короля Иерусалимского и его жену до Логроно и оделили их щедрыми подарками, препоручив их милости Господней. Затем они возвратились в Бургос 2 июня. Как видим, Ваню занесло куда угодно, только не к девушке по имени Раймонда. И самое неприятное, что и дальше он продолжал в том же духе.

После женитьбы, Ваня Иерусалимский возвратился в Германию к королю Генриху, сыну императора, с которым отправился в Кельн, куда прибыл 15 августа. Затем, по возвращении в Ломбардию, ему предоставилась прекрасная возможность отомстить зятю за загубленную дочь.

Растоптав договоренности с папой, Ваней Иерусалимским и фактически самозванно провозласив себя королем Иерусалимского царства Фридрих II без разрешения отправился в свой Крестовый поход и сделал то, чего не удавалось четырем предыдущим походам – в последний раз вернул Иерусалим християнам, причем дипломатическими способами, воспользовавшись расколом в стане мусульман. Папе не понравилось, что божья воля исполнилась не так, как он себе это представлял и он сговорился с Иоанном нашим де Бриеном, что тот выступит с войском против обидчика его самого, его дочери, папы римского и вообще cамого господа Бога.

В отсутствие Фридриха II Ваня возглавил армию котрактников папы Григория IX и, размахивая мечом, вторгся в Апулию – вотчину Фридриха. Все шло хорошо, пока Фридрих срочно не вернулся из Сирии в июне в 1229 года. Высадившись на побережье своих владений, которые подвергаются опустошению, он … принялся ждать. Фридрих был таким же превосходным полководцем, как и любовником. Он ждал, когда закончатся деньги и контракты папских вояк и у них пропадет желание воевать за идеи наместника Всевышнего на земле. Как только войско де Бриенна стало расходиться по домам, города сами стали переходить обратно на сторону Фридриха, который хоть и был порядочным негодяем, но имел превосходный ум, харизму и пользовался безграничным уважением и любовью у своих граждан. После прибытия на помощь из Германии сына Конрада и герцога Австрийского он вернул себе все свои земли, отнял у Святой Церкви все ее и осадил папу в Риме, отступив потом по собственной воле от стен вечного города.

В очередной раз не сыскав военной славы, Иван опять был выручен его политическим авторитетом. Слишком молодому наследнику латинской империи Болдуэну II требовался регент (няня и император), и бароны предложили Ивану стать во главе этой порядочно похудевшей империи. В 1929 г. Иван согласился на предложение, выдал для уверенности за одиннадцатилетнего наследника свою четырехлетнюю дочь от последнего брака и появился в Константинопольской бухте Золотой Рог осенью 1931 г. В то время его недруг Фридрих II пошел на союз с Византийским царем Ватацем у которой была вечная цель – Константинополь. Ватац встав под знамена Болгарского царя Ивана Асенья II и принялся беспокоить нашего «пенсионера» Ивана Иерусалимского.

У Константинополя не только не было союзников, кроме папы, но и не было армии, кроме 160 рыцарей. С таким войском Иван де Бриенн и одержал свою героическую и последнюю победу. Молодой царевич Болдуэн II отправился в Рим за финансовой помощью, и в это время Жан, Джон, Иоанн и, наконец, Ваня де Бриенский умер. Произошло это 23 Марта в Константинополе.

© All rights reserved.

Authors
Ivan Semirechenskiy
and Harlequin











We’ve traveled a long way so now that we are here in sunny Provence let’s look around. Where’s the Castle de Daurice? Oh dear – it’s not here and never was. The dynasty de Daurice was just a figment of Lidiya Alexandrovna’s vivid imagination!

Of course, we have already realized that Countess Lidiya made the whole story up. But, being a journalist and novelist by profession, she no doubt did some research into the medieval age and made a note of some real historical persons that she could use in her story, taking poetic license to disregard their actual time and place in history.

However, our journey back through the pages of history has not been in vain because now that we are in the world of Raymonda we can meet some of the real characters in the ballet and discover their true story.
Because of the involvement of Jean de Brienne and King Andrew II of Hungary we know that the ballet is set at the time of the Fifth Crusade, the year 1220 to be exact, but to guide us through the maze of dynastic marriages and relationships we must go through in our search for Raymonda, we need to take a brief look at the history of the Crusades to the Holy Land.

The Moslems had ruled Jerusalem since 638 but had allowed Christian pilgrims to enter the Holy Land since the time of Constantine. However, in the 11th century the Seljuk Turks took control of Jerusalem and put a stop to the pilgrimages.
Pope Urban II (1088-1099) decided it was the time for action and called on the Christian princes in Europe to liberate the Holy Lands and retake Jerusalem from the Turks. In all, between 1095 and 1291 there were seven major Crusades.

The First Crusade began on November 27, 1095 and ended early in 1099. The final assault on Jerusalem began on 13 July with the attack on the south gate by the troops of Count Raymond IV de St. Gilles of Toulouse, most prestigious of all the nobles to go on the First Crusade, while the troops of Godfrey of Bouillon and Robert of Normandy attacked the northern wall. The Crusaders forced their way into the city and retook Jerusalem.

We mention the distinguished Count Raymond IV of Toulouse because, as we shall see later, a descendant will play a very important role in our search.

With the successful end of the First Crusade, Geoffrey of Bouillon became the first of a long line of Christian Kings of Jerusalem that included Baldwin IV who at the age of thirteen succeeded his father, Amalric I, as King of Jerusalem in 1174, reigning until 1185.

Enter our first Sibylla

By 1183 Baldwin IV was dying slowly of leprosy and the succession was contested between his two heiresses, his sister Princess Sibylla and his half-sister Princess Isabella.

Princess Sibylla was raised by her great-aunt, the Abbess Loveta of Bethany, sister of former Queen Mélissende of Jerusalem, who founded the convent of St. Lazarus in Bethany for her sister in 1128 and died there in 1163. In the convent Sibylla was taught scripture and other church traditions.

Sibylla was married to the newly-arrived Frankish knight Guy of Lusignan and bore him two daughters, Alice and Maria. At first Baldwin IV trusted Guy and appointed him his regent during times of incapacitation due to his disease.

However, within a year the king was enraged by Guy’s conduct as regent and had Sibylla’s son by her first husband, William of Montferrat, crowned as co-king Baldwin V, passing over her and Guy in the succession.
Born in 1177 as Baldwin of Montferrat and nicknamed Baudouinet, Sibylla’s son, the five-year old nephew of Baldwin IV, was crowned co-king as Baldwin V of Jerusalem on November 20, 1183. In 1185, on the death of his uncle, he became the nominal king under the regency of Count Raymond III of Tripoli. The child king reigned for just over one year, dying in 1186.

It had been agreed already that, should Baldwin V die as a child, the kingdom could be claimed either by his mother Sibylla, who was Baldwin IV’s legal heir, or his aunt Isabella.

The regent Count Raymond of Tripoli and his faction attempted a coup to place Isabella on the throne but the plot failed and Sibylla succeeded to the throne of Jerusalem.

Sibylla’s succession was made on the condition that she annulled her marriage to Guy and she was to be allowed to choose a new husband. However, no annulment took place and at her coronation, when the Patriarch Eraclius asked the Queen to summon her consort, to everyone’s shock and astonishment the defiant Sybilla called forth Guy and crowned him herself.

Queen Sibylla and Guy’s rule was a total failure. Her main concern was to halt the march of Saladin’s armies and she dispatched Guy and Raymond to the front with the entire fighting force of the kingdom. Guy de Lusignan and Count Raymond were unable to cooperate and as a result Saladin defeated them at the Battle of Hattin on July 4, 1187. Guy was taken prisoner.

Queen Sibylla remained in Jerusalem as Saladin’s army advanced. By September 1187 Saladin was besieging the Holy City. Sibylla personally commanded the defence but Jerusalem capitulated on October 2. Sibylla was allowed to escape to Tripoli with her daughters.

The following year, 1188, Sibylla ransomed her husband from imprisonment in Damascus, the wily Saladin realizing that the return of the incompetent Guy would cause dissent in the crusader camp.

The queen joined him and in 1189 they marched to Tyre, the only city in the kingdom still in Christian hands. Conrad of Montferrat, brother of Sibylla’s first husband William, was in charge of the city’s defences and denied them entrance since he refused to recognize Guy’s claim to what little remained of the kingdom, asserting his own claim to hold it until the arrival of the kings from Europe.

After about a month spent outside the walls of Tyre, the queen followed her husband when he led an advance force of the newly arrived Third Crusade against the Muslims holding Acre.

Guy de Lusignan besieged the town for two years during which time an epidemic swept through the military camp, taking first Sibylla’s two young daughters and a few days later Sibylla of Jerusalem herself who died on July 25, 1190.

Exit our first Sibylla

Since she died 30 years before our ballet takes place she was not Raymonda’s aunt. But meeting this Sibylla has served to introduce us to another family that was prominent in medieval history and plays a part in the story of our search for Raymonda – the noble house de Lusignan.

Enter our second Sibylla

On the death of Sibylla of Jerusalem in 1190 the throne of Jerusalem passed to Isabella and her fourth husband, a brother of Guy de Lusignan, Amalric I of Cyprus, who became Amalric II of Jerusalem. Isabella reigned until her death in 1205.
Isabella I of Jerusalem was the daughter of Amalric I of Jerusalem and his second wife Maria Comnena, making her a younger half-sister of Baldwin IV of Jerusalem and Sibylla of Jerusalem. She married four times and had a total of seven children by her various husbands.

Isabella’s first husband was Humphrey IV of Toron. They had no children. Her second marriage to Conrad of Montferrat produced one daughter, Maria de Montferrat (1192–1212), who succeeded Isabella as Queen of Jerusalem. Conrad was stabbed to death by an assassin and Isabella, noticeably pregnant with Maria, hastily remarried taking the handsome young Henry II, Count of Champagne, as her third husband.

Her marriage to Henry produced three daughters, all of whom were younger half-sisters of Maria de Montferrat. The eldest daughter was Marie, who was engaged to marry Guy of Cyprus but they both died as children; Next came Alice, who first married Hugh I of Cyprus, then married Bohemond V of Antioch and then took as her third husband Raoul de Soissons.

The third daughter of Isabella I of Jerusalem and Henry II Count of Champagne was Philippa. She was born in 1197 and married Erard de Brienne-Ramerupt. Philippa and Erard had nine children, one of whom, incidentally, was Sibylla de Brienne, Abbess of Ramerupt.

The dates of this Sibylla are 1225-1275, so she was not even born at the time of our ballet (1220), which rules out this granddaughter of Isabella I as Raymonda’s aunt the Countess and Canoness Sibylla.

At this point we must note that Erard de Brienne-Ramerupt was the nephew of Erard II, Count de Brienne in Champagne, the father of our hero Jean de Brienne.

From her fourth and final marriage to Amalric I of Cyprus she had three children: Sibylla (born 1198–died circa 1230 or 1252), who married King Leo II of Armenia; Mélissende (born circa 1200–died sometime after 1249) who married Bohemund IV of Antioch; and a son Amalric (born 1201–died February 2, 1205 at Acre).

It is only two of Isabella of Jerusalem’s seven children that concern out search for Raymonda: her eldest daughter, Maria de Montferrat, by her second husband, Conrad of Montferrat; and Isabella’s first daughter of her marriage to Almaric 1 of Cyprus, Sibylla de Lusignan.
The eldest of their two daughters, Sibylla de Lusignan, was born in 1198, the year of her parent’s marriage. In 1210 she became the second wife of King Leo I of Armenia, by whom she had a daughter, Isabella of Armenia.

Sibylla de Lusignan is the only Sibylla in the picture at the time of our ballet and since she would be around 22 years of age in 1220 she is the most likely candidate for Raymonda’s aunt Sibylla.

This claim gets even stronger when we discover that Jean de Brienne married Sibylla de Lusignan’s half-sister Maria de Montferrat when she inherited the throne of Jerusalem on her mother’s death in 1205, thus becoming Jean I King of Jerusalem by right of his wife.
So, it is a historical fact that Jean de Brienne and Sibylla de Lusignan were brother and sister-in-law – which fits in very neatly with our reasoning that it was Sibylla de Lusignan who was Raymonda’s aunt.

And no doubt in Lidiya Pahskova’s imagined world, Sibylla de Lusignan kept in touch with the powerful Jean de Brienne and, fifteen years after the death of his wife, acted as matchmaker and arranged the marriage between her widowed brother-in-law and her beautiful niece Raymonda.
I always thought there must be a family connection somewhere along the line!

We know a lot about Jean de Brienne since he is the most historically documented character in the ballet and it is the adventures of our chivalrous hero that we shall be relating in part three of our journey in search of Raymonda.

© some rights reserved. Вы можете перепечатать эту статью с обязательным указанием автора и работающей гиперссылки на эту страницу. Мы будем внимательно следить за выполнением этих условий.

Автор
Иван Семиреченский

у а что же Жан де Бриенн? Как он мог пересечься с героиней? И ведь капитально пересекся – предложил руку и сердце. Думаю, что факты его биографии заполнят многие пустоты нашего исследования. Ваня родился скорее всего в 1174 г. и был самым младшим сыном в уважаемом француском роду Шампанских. Свою молодость он провел в попытках завоевать славу на рыцарских турнирах. Еще в молодости ему пришлось быть участником междоусобных кофликтов на родине. И ведь славу завоевал-таки! Когда король Франции Филипп II выбирал короля Иерусалима и по совместимости жениха для Марии Монфераской, никого достойней Вани не нашлось. Далее он, как мы знаем, отправился с королем венгрии Андреем II в Палестину. Прибыл он туда 13 Сентября 1210 года и через два дня сыграл свадьбу с Марией Монферратской в Акре. 3 октября они были коронованы как Король и Королева Иерусалима в Тире. В 1212 г. у них родилась дочь Изабелла. Мария не перенесла этих родов и умерла предположительно от сепсиса. Ваня продолжал управлять королевством как регент при дочери. Позже он женился на Бернаргии Кастильской и у них появляется сын Альфонс де Бриенн. Интересно то, что родился он в 1224 – 1225 г.г. скорее всего в южной Франции или Испании, в родовом доме Бернаргии. Вот какая запись хранится о нем в « Historie Genealogique de laMaison Royale
de France”:

“Alfonse de Brienne, comte d’Eu, etoit Chambrier de France au mois de Janoier 1258. Il accompagna le Roi S. Loius au voyage d’Afrique; & mourut a Tunis le 25 aout 1270. le meme jour que Roi Saint Louis … Il etoit fils de Jean de Brienne roi de Jerusalem, & de Bengere de Castille, don’t les ancestres”

Из чего следует, что он был графом дома Бриенн и графом д’Э. А интересна география его происхождения вот почему: Нам надо попробовать определиться с местом где все наши реальные персонажи могли встретиться.

Мое исследование относит нас то к Киликийской Армении, то к Венгрии (Жан де Бриенн, как мы помним ходил в поход с королем Венгрии Андреем II), то к региону Прованс южной Франции откуда родом и Жан де Бриенн и сам Петипа.

Для установления места происходящего события нам придется заставить поработать двух трубадуров из либретто. Слово «трубадур» происходит не от понятия «играть на трубе», как можно подумать, а от прованского “trobar” – находить, слагать стихи. Как сказано в либретто, Бернар де Вантадур – провансальский трубадур, а Беранже – аквитанский. Колыбелью трубадуров был юг Франции, преимущественно область Прованс. Они активно участвовали в социальной, политической и религиозной жизни общества того времени. За осуждение и критику католической церкви трубадуры преследовались, а после альбигойского (всех жителей юга Франции того времени называли альбигойцами) крестового похода в 1209–1229 г.г. исчезли совсем. В основном этот «внутренний» крестовый поход преследовал своей целью искоренение ереси катаров в области Лангедок (Прованс). Связь между катарами и трубадурам, а может быть, и другие обстоятельства, которые откроются вам ниже, могут изменить ваш взгляд на многие вещи. С этого момента я – писатель с ограниченной ответственностью, минздрав предупреждает и все такое.

Сочетание langue d’oc буквально означает «земля на которой говорят на языке ок»: oc — южнофранцузский вариант произнесения частицы «да», в противоположность северофранцузскому oïl (современное oui «да»). Окситания, в которую входили Аквитания (Гиень), Гасконь, Наварра, Лимузен, Прованс, Альбижуа и др. – страна языка ‘ок’, южная область, где говорили на диалектах старопровансальского языка.

Катары сами по себе очень загадочные и интересные люди. Их религия сближала бога и человека на основе утверждения, что Иисус не мог быть полубогом – получеловеком а латинской библии противопоставляла мощный сплав первородных христианских идеалов и философской мысли. У них была какая-то реликвия, которую они хранили до последнего в замке Монсегюр. Они первыми отошли от феодального устройства, образуя автономные коммуны с собственными банками, правлениями и т. д. благодоря чему был достигнут невероятный скачок в торговле, производстве и культуре, самой яркой частью которой была каста трубадуров. Такие успехи братьев-человеков не могли помочь Римской церкви возлюбить ближнего своего. Сами по себе факты того, что против этих малочисленных и отрицающих насилие соседей был снаряжен целый крестовый поход, замок Монсегюр был разобран полностью по приказу папы а лично Генрих Гиммлер и Ahnenerbe СС занимались там исследованиями уводят нас к чаше Грааля, Приорату сиона и так до бесконечности.

Особенно много катаров оказалось на юго-западном побережье Франции, к тому времени находившимся под властью королевства Арагон. Арагон – это местность нынешней Северо-Восточной Испании, тогда принадлежала землям Лангедока (чтобы читатель не путался, скажу: Прованс, Лангедок и Арагон – это примерно одна и та же территория). Кстати, инквизиция родом оттуда и была образована как раз для борьбы с катарами. Интересный факт: именно во время этого крестового похода после взятия войсками папы города Безье им приказали умертвить 20000 его жителей. Папские крестоносцы были в замешательстве, найдя в городе единоверцев и не найдя различий между ними и еретиками. «Убивайте их всех! — воскликнул папский наставник, — Господь узнает Своих!»

Так какое отношение имеет это все к нашей истории? Все это безобразие происходило именно на землях Лангедока принадлежащих нашим Раймундидам и на тот момент лично нашему Раймунду VI, отцу Раймонды. В мае 1207 г. под отлучение от церкви он попал именно за содействие катарам. Был ли наш Раймунд катаром? Безусловно, да. После отлучения Раймунд VI встретился с прибывшим к нему в январе 1208 г. папским легатом Пьером де Кастельно, который предложил ему ультиматум, после чего наместника папы нашли зарезанным в собственной постели. Разгневанный папа отреагировал на убийство буллой, в которой обещал одарить землями еретиков Лангедока тех, кто примет участие в крестовом походе. Это папино объявление собрало немало бродячих подонков, которые выстроились в очередь, чтобы пограбить и поубивать, а заодно получить и отпущение грехов. Далее идет альбигойский крестовый поход и череда покаяний и противостояний католической церкви и нашего Графа которая закончилась победой последнего и смертью его отлученным от церкви. Так что трубадуры не зря попали под нож инквизиции в течение альбигойского крестового похода. Они были пропагандой катаров, их пиаром.

Участвующий по либретто в празднике Раймонды трубадур Бернар де Вантадур (Bernard de Ventadour 1147-1170 или 1190-1200) является самым что ни на есть настоящим трубадуром и, кроме того, – одним из самых известных. Родился он в Лимузене и был сыном кочегара из замка, принадлежащего барону винконту Eble III де Вантадур. Де Вантадур заметил его и приблизил к себе, а тот влюбился в жену виконта, и она в него. Когда виконт узнал об этой любви, Вантадур покинул замок и отправился на юг, где предположительно мог сочинить и пару песен для нашей балетной Раймонды. Но после он был замечен во дворе Элеоноры Аквианской (матери Ричарда Львиное сердце), в которую он, по легенде, тоже влюбился и даже хотел следовать за ней в Англию. Воспользовавшись скрижалиями, можно составить дальнейшую правдивую картину: Элеонора отправляется в Нормандию во владения Генриха II и берет с собой Бернара: “Если на юге она окружена была певцами, то и впоследствии на нормандский север, в Руан, она перевезла за собою по крайне мере одного – Бернарда де Вантадура, достойно здесь воспевшего ее красоту». Такая преференция наводит на мысль, что наш герой-любовник ублажал незамужнюю на тот момент герцогиню не только своими стихами и песнями. После того как Элеонора вышла замуж за Генриха II Плантагенета в 1154 г., Бернард скорее всего отправился опять на Юг, где мог пригодиться нам в качестве свидетеля на именинах Раймонды.

В летописях того времени говорится: “En Bernartz si remas de sai tristz e dolentz, e venc s’en al bon comte Raimon de Tolosa, et com el estet tro que-l coms mori”. Что в переводе со старо-провансальского значит: “Он пошел к хорошему графу Раймону Тулузскому, и оставался у графа до его смерти.”

К концу жизни он вернулся обратно в Лимузен и умер монахом в цистерцианском аббатстве Далон.

Существуют очень серьезные и интересные исследования насчет трубадуров и катаров. Вот их часть: «Еще более четко, чем в куртуазном романе, отражается рост индивидуального самосознания в лирике: анонимности предшествующей эпохи трубадуры Прованса — первые носители нового мировоззрения — противоставляют подчеркивание и восхваление поэтического авторства: впервые в средневековьи в этой поэзии личность с гордостью утверждает свои права на свою творческую продукцию. «Non es meravelha, s’ieu chan / mielhs de nulh autre trobador» (Не диво, если я пою лучше всякого другого трубадура), — начинает одну из своих песен Бернард де Вентадур». И еще: «Так сублимация сексуальных отношений приобретает в служении даме формы новой религии; В облике дамы куртуазный влюбленный поклоняется вновь открытым ценностям — совершенной человеческой личности, утверждению земной радости. В осужденном церковью amor carnalis он видит fons et origo omnium bonorum (источник и происхождение всех благ); прославление amor-minne сливается у него с прославлением joi-freude — земной весенней радости. «Ben es mortz, que d’amor non sen / Al cor qualque doussa sabor» (Воистину мертв тот, кто любви сладостного дыхания не чувствует в сердце!), — поет Бернард де Вентадур». Тут не может быть двух мнений. Трубадуры озвучивали страсть как самое достойное чувство для христьянина, рыцаря, творения божия. Так, они были уверены во спасении через женщину как начало всех начал. Познавая женщину – ты познаешь Бога. В этом было их принципиальное отличие от догм каталической церкви которая считает прилюбодеяние мерзким грехом. Они жили в этом мире, считали его важнейшим, а не подготовкой к другому, более важному и видили откуда берется жизнь.

«Единственная обязанность мужчины, — говорил Бернард де Вентадур, — иметь свободное и доброе сердце, чтобы обожать всех дам».

А вот еще:

«Не думайте, чтобы я от гордости твердил о своем счастье. Нет — я люблю свою даму со всей нужной страстью, ей посвящены самые пылкие желания мои, и если смерть застигнет меня внезапно, то последняя молитва моя к Богу будет не о рае. Нет! Я буду молить его наградить меня, вместо его рая, еще ночью в ее объятиях».

И больше:

«Когда сладкий зефир повеет в тех незабвенных местах, которые некогда Вы осеняли вашим присутствием, мне кажется, я чувствую обаяние рая… Когда я наслаждаюсь счастьем созерцать Вас, ощущать прелесть вашего взгляда, я не думаю о другом блаженстве. Тогда я владею самим Богом».

Ну разве не прекрасно? За то, что существовало благородное рыцарство во имя сердца прекрасных дам и высоких убеждений, мы должны благодорить именно мекку – источник трубадуров при дворах арагонском, провансальском и тулузском. Остальные рыцарские подвиги совершались, поверте мне, ради религии, земель, денег, положения или для отмщения. Например:

«Богатый и счастливый владетель своего замка рыцарь-трубадур Рудель влюбился в графиню Триполи, хотя никогда не видел ее; пилигримы из Антиохии занесли весть об ее красоте и доброте. Он стал воспевать эту даму, потом решился увидеть ее и посвятить ей себя. После многих приключений на море он, едва живой, с трудом доехал до владений своей дамы. Графиня, узнав о приезде знаменитого рыцаря, навестила его. Услыхав ее голос, умирающий поднял глаза, возблагодарил Бога, что тот дал ему возможность увидеть предмет своей идеальной любви. Он был счастлив тем, что мог умереть на ее руках».

Трубадуры не просто пошучивали над церквью, они откровенно издевались над ней: «Церковь, — восклицает трубадур де ла Гарда, — пренебрегает самыми священными обязанностями своими. Удовлетворяя корыстолюбие и жадность, она за низкую цену прощает все преступления. Священники неумолчно твердят с кафедр, что не следует желать благ земных, но они весьма непоследовательны. Они защищают убийство и кощунство, так как сами повинны в том и другом. По несчастью, наш век идет по их следам».

Дело доходило даже до такого: «Около 1200 года при дворе маркиза монферратского, друга Раймонда VI, графа тулузского, в присутствии большого числа окрестных феодалов была представлена комедия под названием «Ересь попов». А чтобы окончательно убедить вас в принадлежнасти трубадуров к катарам, приведу вот этот отрывок отнюдь не как исключение: «Священники стали инквизиторами наших поступков. Я не за то порицаю их, что они судят, но за то, что они властвуют по своим капризам. Пусть они сокрушают заблуждения, — говорит трубадур, — но без злобы, одной силой убеждения. Пусть они с добротой приводят к истине тех, что отклонились от веры. Пусть они даруют милость и пощаду кающемуся, дабы виновный и невинный одинаково не делались несчастными. Напрасно твердят они, что золотые парчи неприлично носить дамам; если они не сделают другого зла, если они не возгордятся чем-либо, то красивый наряд никогда не лишит их милости Божьей. Те, которые исполняют обязанности свои к Богу, не отталкиваются им потому только, что роскошны их одежды’ Точно так же и священники и монахи не заслужат еще награды от Бога, если ничего лучшего не сумеют сделать, как вырядиться в черные рясы и белые капюшоны».

«Ваш обольстительный стан, сладкая улыбка на устах, нежность, изящество, вся неодолимая прелесть вашего тела вечно в моих мыслях и в моем сердце. Если бы так я думал о Боге, если бы я к нему имел такую чистую привязанность, то, конечно, раньше кончины моей, даже в продолжение целой жизни был бы помещен им в раю», – поет наш второй балетный трубадур Беранже аквитанский. Кстати, почему аквитанский? Здесь нас исследование сново отправляет к англичанам. Герцогство Аквитания – местность, существовавшая на юго-западе нынешней Франции, и соседствовала с Ланкедоком который в результате междоусобных войн иногда входил в ее состав. Чтобы было проще – это одна и та же земля. Англичане и тулузцы постоянно там воевали, что не мешало им так же потом дружить и иногда даже сочетаться браком. Мы можем вспомнить брак, который инициировал Ричард Львиное, сердце предложив свою сестру Иоанну Английскую нашему Раймунду VI Тулузскому. Брак, который принес на свет единственну и не пеповторимую Раймунду. Именно с этого союза началось примирение этих двух великих плеяд. Учтем также, что после первого поражения при Альбигойском крестовом походе Раймунд VI бежал не куда-нибудь, а в Англию. Случайно ли это примирение произошло именно во время катаров и трубадуров? Конечно, нет. Они примирились сначала на основе убеждений и катарской религии, и лишь потом позволили себе такой брак. Можно сделать промежуточный вывод – трубадуры Беранже и Бернард де Вентадур поработали для нас хорошо. Они четко указали на местность, где происходила вымышленно-реальная встреча Раймонды теперь Plantagenet или Тулузской и Жана де Бриена.